Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
– Каблук, пожалуй, высоковат, но ради такой красоты можно все стерпеть! Спасибо, Алечка! – радостно воскликнула тетка и опять прошлась по комнате.
Алевтина с ужасом посмотрела на ведро, потом на ноги любимой тетушки, на которых красовались туфельки, – те самые, что она лично выкинула на помойку в Москве, и молча осела на диван.
Зинаида, увлеченная обновкой, не обратила внимания на позеленевшую племянницу, продолжая расхаживать по комнате взад-вперед.
– Я тебе еще шаль в подарок привезла, – после продолжительной паузы сообщила Алевтина, резко скинула с дивана свою дорожную сумку и подтолкнула ее к тетушке ногой. – Она там, внутри.
– Шаль? – вновь оживилась Зинаида. – Ну что же ты, не томи, показывай! Какую такую шаль ты мне привезла из Москвы?
Тетка предложение достать шаль из сумки проигнорировала. Аля сделала два глубоких вдоха, опять придвинула сумку к себе, со страхом пошарила в ней, наконец нашла то, что искала, и вручила Зинаиде свой презент.
Шаль произвела тот же фурор, что и босоножки. Зинаида была счастлива, и Алечка постаралась временно не думать о том, что она явно сошла с ума – никаких других версий относительно состояния своей психики и последних происшествий у девушки не было.
Тетка провела с Алей весь день, что тоже помогло девушке отвлечься от тягостных мыслей о помутнении собственного рассудка. Они дружно навели в доме порядок, и к вечеру все комнаты, ванная и кухня сияли чистотой, на отмытых до блеска окнах красовались веселенькие занавески в горошек, в вазе на фортепьяно стояли свежие цветы, которые срезала на своем огороде и подарила Алечке соседка Прокопьевна – дом вновь стал уютным и обжитым.
– Ну все, я пошла, Сан Саныч заждался, – устало улыбнулась Зинаида, подхватив пакет с подарками.
– Может, поужинаем вместе? – с надеждой заглядывая тетушке в глаза, спросила Аля. Уж очень ей хотелось оттянуть неприятный момент, когда она останется одна, наедине со своими страхами и проблемами.
– Нет-нет, я пойду, – отказалась Зинаида, обняла племянницу и направилась к двери. Алевтина уныло поплелась следом. Зинаида вышла на улицу, спустилась с крылечка и, махнув Алечке на прощанье рукой, пошла по тропинке к калитке. – Да, чуть не забыла, – неожиданно обернулась тетушка. – Сан Саныч сегодня к дантисту ходил, к сожалению, он уехал в санаторий поправлять здоровье, все временно откладывается, но ненадолго. Его жена сказала, что он вернется через пару дней… Кстати, Аля! Ты что, хочешь, чтобы тебе твой настоящий зуб обратно вставили?
– Почему? – растерялась Алевтина.
– Я, конечно, мало разбираюсь в стоматологии, – не обращая внимания на ее ответ, продолжила тетушка, – но точно знаю: выбитый зуб обратно вставить невозможно. Ты вот что сделай: в салфетку его заверни и в печке сожги, незачем его хранить, – посоветовала тетушка. – А то мышка заберет, и голова болеть будет, примета есть такая!
– Какая мышка? – пискнула Аля.
– Какая-какая, обыкновенная, – рассмеялась тетушка. – Я твой зуб с полочки в ванной в стаканчик с зубной щеткой переложила, чтобы не потерялся, – сообщила Зинаида, еще раз махнула Але рукой и скрылась за калиткой.
Аля тоже махнула, только не одной рукой, а сразу обеими, закатила глаза и с грохотом свалилась на пол…
Прохладный ночной сумрак растекся по крыльцу, заполз в дом и привел Алечку в чувство. Входная дверь по-прежнему была открыта. Руки затекли, Аля вяло растерла их, ощутив легкое покалывание. Привстала, резко захлопнула дверь ногой и опять улеглась на пол. На дощатом полу было жестко, холодно и пыльно, но подняться, закрыть дверь на щеколду и осмотреть дом не было никаких сил. Она перевернулась на бок, свернулась калачиком, положила под голову ладошки и закрыла глаза. Удивляло, что она все еще жива и может шевелиться и думать. Думать, правда, не хотелось. Шевелиться тоже. Хотелось уснуть и забыть обо всем, хотя бы на минуту, на час, навсегда… «Уснуть навсегда, – как отбойным молотком застучало у нее в висках, – уснуть навсегда, уснуть навсегда…»
– Тетечка! Тетечка, спаси меня, я не хочу, – завыла Алечка, подползла к двери, заперла ее и забилась в угол. – Тетечка, пожалуйста, забери меня отсюда, – слабо пищала Алевтина, вытаращив глаза в темноту.
В полумраке прихожей вещи вдруг ожили, шевельнулся старый теткин плащ на вешалке… А рядом с плащом…. Господи, что это? Аля резко вскочила на ноги, нащупала рычажок и включила свет. Так и есть: рядом с теткиным плащом висел темно-синий сатиновый халат, измазанный ядовитой желтой краской, который Аля взяла в квартире Зеленцова… Это уже был явный перебор, и все вдруг встало на свои места.
– Сволочь! – что есть силы закричала Аля, со злостью сжимая кулаки. Нет, она не сошла с ума! Кто-то очень хочет, чтобы она рехнулась: проникает в дом, подкидывает ей вещи из квартиры убитого продюсера… – Что тебе от меня надо?! Зачем ты это делаешь?! Это мой дом! Убирайся отсюда и не смей!.. Слышишь, не смей…
На крыльце послышался какой-то шорох. Аля резко повернулась и в ужасе уставилась на запертую дверь.
«Вот и все», – мелькнуло у нее в голове, и она стала готовиться к смерти…
– Алевтина! Чаво случилося? Эй, банадюки, у меня ружо двенадцатого калибру, а ну счас как пальну, так мало не покажется… – проскрипела бабка Прокопьевна с улицы и затарабанила в дверь кулаком. Аля с облегчением вздохнула и бросилась открывать.
– Жива? – придирчиво разглядывая Алевтину и заглядывая ей за спину, грозно спросила старуха.
– Ага, – криво улыбнулась Аля. – У меня все нормально, Прокопьевна.
– Тада чаво орала, как полоумная? У меня слуховой аппарат чуть не заклинило от ору твово!
– Роль репетировала и слегка увлеклась, – объяснила Аля и нервно хихикнула.
В руках Прокопьевна действительно держала двустволку, и из-за тяжести оружия ее слегка покачивало, как одуванчик на ветру. Если бы бабка и вправду пальнула, то ее однозначно унесло бы на соседнюю улицу.
– А чаво полуношничаешь? – поинтересовалась бабка.
– Бессонница, – объяснила Аля. – Ты меня прости, Прокопьевна, ради Христа, что разбудила.
– Да чаво уж там, при моих-то годах спать, только время даром терять, – подобрела старушка.
– Тогда, может, чайку попьем? – предложила Аля, с надеждой глядя на ружье. Двустволка ласкала глаз и успокаивала нервы. Ради этого можно было стерпеть бесконечные нудные рассказы Прокопьевны о детстве, юности, детях, внуках, правнуках, мужьях, болячках и царском режиме.
Прокопьевна, к счастью, согласилась погостевать и протиснулась вместе с ружьем в дом.
Глава 8 Единение с природой
Ухабистая проселочная дорога плавно пошла в гору, затем резко оборвалась вниз, и, как по волшебству, прямо перед глазами разлилось широкое озеро, окутанное утренним туманом.
Клим резко затормозил на середине холма, дернул до упора ручник, вышел из машины и глубоко вдохнул полной грудью влажный воздух раннего летнего утра, насквозь пропитанный густыми запахами скошенных полевых трав, прелых водорослей, молодого камыша и озерной воды…
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
