Книга Мы из Бреста. Ликвидация - Вячеслав Сизов

Из воспоминаний младшего сержанта Нечаева, командира танка 2-й танковой роты Брестской отдельной штурмовой бригады (АИ)

…Хорошо мы наступали. Быстро. Заслоны и заставы огнем из пулеметов и танковых орудий сбивали. Враг почти сразу бежал, как только получал пару очередей. Кому умирать-то хочется. Мы же разбежавшихся и не ловили, для этого другие команды выделены были. Наша задача-то была: «Только вперед! Не задерживаться у опорных пунктов противника! Сбил, раздавил вражескую оборону, разогнал, скажем, охрану у моста и опять вперед! К следующему объекту». Остальным занимались те, кто сзади шел. Они и охраной захваченных объектов занимались, и зачищали их от врага, и закрепляли освобожденную территорию за нами, и штурмовали те вражеские точки, что еще сопротивлялись. Потому и шли быстро. Как на крыльях летели! В небе нас наши самолеты прикрывали да разведку вели. По «чугунке» бронепоезда с десантом, а мы по дорогам неслись, освобождая местечки да деревеньки.

Немцев-то особо и не было, так, иногда немецкие жандармы да железнодорожники или еще кто проявлялся. Против нас больше полицаи действовали, а у них, кроме стрелковки и пары пулеметов, ничего тяжелого и не было. В маленьких деревеньках-то их по три-пять человек всего-то и было, а вот в местечках их больше было, от взвода до роты. Сказать, что они не сопротивлялись, было бы неправдой. Сопротивлялись, да еще как. Особенно те, что из прибалтов или украинцев, или когда их много и ими немцы командовали. Вот тогда приходилось все свои умения прилагать. Давить броней и сталью, блокировать до тех пор, пока основные силы не подходили. Порой тяжело приходилось. Как, например, у Княгинина и Кривичей. Это примерно посередине пути в Докшицы.

Гитлеровцы там опорный пункт сделали. Собрали из окрестных сел своих полицаев-прихлебателей, подкрепление к ним из Докшиц подошло. Вот они и решили нас остановить. По пути мы больше половины бронетехники оставили. Часть по техническим причинам вышла из строя, часть до подхода главных сил перекрестки дорог держала. Тогда бои в основном за дороги велись. От нашей танковой роты всего пять танков-то и осталось, а от стрелкового батальона две стрелковые роты, минометная батарея, противотанковая батарея и пулеметная полурота. Разведка о гарнизоне в селе знала, а вот о том, что туда «восточный» батальон из состава охранной дивизии с противотанковым дивизионом и средствами усиления подошел, не сообщила. Может, не увидели или еще чего. Короче, прозевали. Ну, мы на всех парах и разлетелись лбом об стену. Три из пяти танков сразу потеряли, четыре грузовика в хлам, около двадцати убитыми и в два раза больше ранеными было. Хорошо, бронепоезд и артпоезд подошли, своими орудиями местечко накрыли, минометчиков и противотанкистов фашистских выбивая. Потом и часть основных сил бригады подтянулась. Дали германцам прикурить! Почти два часа тот бой шел. Сначала в Княгинине, а затем у Кривичей. За каждый дом, переулок дрались. За это время лыжный батальон местечки обошел и с тыла по германцам ударил. Те, почувствовав, что кирдык им приходит, на Осово и Выголовичи отступать пытались, да где там. Кто бы это им позволил! Раскатали! Всего с десяток пленных-то и взяли. Тогда и выяснили, кто нам противостоял. Предатели! Знали, что им пощады не будет, вот и сопротивлялись до последнего. Расстреляли их там же по приговору трибунала! И правильно сделали!

Нас после понесенных потерь сменили. Мы в Княгинине гарнизоном встали, чтобы, значит, железную дорогу от врага прикрывать, свою и трофейную технику отремонтировать, боекомплект пополнить, себя в порядок приводить. Ох и ругался тогда товарищ Седов на комбата за то, что он без разведки на местечко попер, людей и технику понапрасну погубил. Заставил на каждого погибшего похоронку лично писать, а потом в ротные разжаловал.

Через два дня нас сменила присланная из Молодечно гарнизонная команда. Опять в наступление бросили. За эти дни мы и технику отремонтировали, и людьми пополнились. Бои тогда тяжелые в районе Будслава шли. Немцы туда подкреплений и артиллерию нагнали и держались крепко. Вот командованием и было принято решение обойти Будслав с юга, через Шинковский лес и Волколадку, выйти к Бубнам и дальше двигаться по дороге на Докшицы. В головном дозоре мы и должны были идти. Выполнили мы приказание командования. Сделали, что нам велено было, но в Докшицы прорваться не смогли. Немцы нас у деревни Заложино, что сразу за Бубнами, своим артогнем остановили. Хорошо, суки, стреляли, большим калибром и на удивление точно. Разрывы были очень большие, потери мы тогда понесли страшные. Два легких танка нам раздолбили, у противотанкистов несколько орудий и автомашин разбили. Народа много полегло. Вот мы и встали. Технику под деревьями спрятали, чтобы, значит, немецкая авиация не засекла. Но вот что удивительно было: как только на дороге что появится, то немецкая артиллерия сразу свой «концерт» начинала, а они никак этого видеть не могли, деревья мешали. Самолетов или аэростатов видно не было. Тогда-то и поняли, что где-то рядом их корректировщик находится. Вот мы и решили поискать его. Вооружились автоматами и пулеметами танковыми, маскхалаты надели, развернулись цепью и аккуратненько так идем, а снега кругом чуть ли не по пояс да деревьев поваленных куча. Уже возвращаться хотели, как я увидел припорошенный снегом красный немецкий провод: мы тоже такие, трофейные, применяли. Ветер снег с него немного смел. Стало мне подозрительно! Пошел вдоль провода, а он к нам в тыл ведет. Идти тяжело, снега много, в валенки его набилась куча, но, думаю, все равно дойду. Шел не спеша, стараясь не шуметь. Тут вижу, лыжня проложена. Я по ней. Автомат на изготовку взял, пригнулся и дальше почти ползком. Впереди как раз выворотень показался, а за ним лежит здоровый немец с пулеметом, в маскхалате, весь присыпанный снегом, второй с биноклем на дорогу смотрит, а третий с телефоном возится. Лыжи у них в сторонке стояли. И все они ко мне спиной! Дал короткую очередь по бугаю, по второму, потом по телефонисту. Тот заверещал – я его в ноги ранил. Тут и ребята подоспели, помогли телефониста взять. Первых двоих я убил, а телефонист идти не мог. Парни его потом на руках вынесли. Для меня это были первые смерти, про которые я точно знал – мои. На допросе телефонист показал, что они заранее расположились в перелеске и создавали корректировочный пункт тяжелого артиллерийского дивизиона. Пулеметчик, которого я завалил, литовцем оказался… Немецких артиллеристов потом наша авиация накрыла, да и мы добавили.