– А, приехал! Тимур! – каркнул дед, и Тиму стало спокойней: узнал старик. – Ты прививку сделал?
– Да я же…
– Ну, что пристали к внуку, папа? – вступилась мать. – С дороги он, а вы со своей прививкой опять! Не успел войти!
Дед сморгнул, потупился… Потом развернулся, тяжело опираясь на палку, бочком протиснулся обратно. И, затворяя дверь, пробурчал: «Прививку надо сделать обязательно…»
Тимур смущенно покосился на мать. Не знал, сказать ли, что дедушка еще хуже стал, или не нужно. И так же видно – сдает старик, заговаривается. Мама вздохнула, развела руками. Тут паузу прервал стук двери, а следом – дробный топот каблуков и Катькина бодрая скороговорка:
– Ну что за люди! Что за люди! Слышь, мам?! Тащу я эти бидоны! Сажусь в монорельс!
Катька со стуком опустила упомянутые бидоны. Хлопнули об пол туфли, Тимур волей-неволей улыбнулся – ну хоть что-то неизменным осталось. Сестра ничего не могла сделать без шума и криков.
– Ты слышишь, мам! В монорельс не пускают с ними! – Катька заерзала по полу подошвами, натягивая тапки. – Слышь, нет?
– Катя, у нас… – начала было мать.
Из коридора донесся новый грохот: Катерина споткнулась о вещмешок Тима и влетела в комнату, едва не свалившись на пороге. Вцепилась в дверной косяк. На шум выглянул из каморки дед.
– Тимоша приехал вот… – закончила мать.
– Вижу, – отрезала сестра. – Барахло свое по всему коридору раскидал.
Потом она широко улыбнулась и бросилась обниматься:
– Ура-а-а! Приеха-а-ал!
Хотела обхватить за шею, как в детстве, волосы взъерошить – да где там. И затылок острижен коротко, да и ростом Тим теперь куда выше, трудновато дотянуться. Тут только понятно стало, как давно не виделись: вырос брат, да и она тоже изменилась. В семье говорили, что Тим на отца больше похож фигурой, а Катя лицом, такая же смугловатая и глаза черные. Теперь сходство меньше заметно, потому что сестра округлилась, черты мягче стали, а глазищи, кажется, в пол-лица. Глаза она накрасила так, что глядеть страшно, черные густые волосы хитро причесаны, кольцами уложены. И щеки напудрила. Если бы не мирские эти прикрасы – так вылитая святая Екатерина с иконы, помилуй Всевечный.
После этого, как и прежде с появлением сестры, все разом завертелось. Тимур и оглянуться не успел, как уже тащил на кухню принесенные Катькой бидоны (оказавшиеся, кстати, контейнерами для забора гидропроб – и откуда только взяла?), потом под окрики сестры переставлял стулья, резал, что было велено, перемешивал салаты… Мать, пошептав что-то над печью, деловито щелкала тумблерами. Задала программу и обратилась к святому Исидору, чтобы печка не подвела, а заодно – к святой Елизавете, чтобы не обжечься. Тима отправили за праздничными тарелками, когда он вернулся, мать поминала святого Николая, открывая холодильник… Он хотел отнести соль, она не позволила, отобрала: «Не приведи Всевечный, рассыплешь, а это к беде!»
В конце концов Тим обнаружил себя за столом лицом к телевиду, рядом с которым на столике лежала электронная книга – в мирском, понятно, варианте, то есть такая, которую и читать можно, и внимать ей. Читать-то люди по большей части не очень привычные, а вот послушать, как тебе диктор или дикторша хорошо поставленными голосами декламируют что-то интересное, – так это почему бы и нет? Тиму любопытно стало, он поднялся из-за стола, взял книгу и включил. Экран размером с ладонь разгорелся, высветились изображения книжных полок, под каждой надпись крошечными буквами: приключения, детективы, фантастика, любовные романы, историческая литература, жития святых. Он удивился. Это что же, Катька такое читает… то есть слушает? Ладно бы еще любовные романы, но про историю с житием святых? Открыл «полку» с фантастикой, поглядел названия файлов: «Хроники Диких Земель», «Звездная сеча», «Дадалова тьма», «Воин межсфирии»… Заинтересовавшись, раскрыл последний файл, но не в аудиорежиме, а в текстовом. На сером экране возникла аннотация. «Послушник и герой – понятия не совместимые? Как бы не так! Не знал Сфирослав Стигмат, что судьбой уготовано ему стать звездным воином и сразиться с ордой кочевников, пришедших из темных глубин межсфирии. Чтобы одолеть вражье воинство, надобно собрать Сфирославу великий Посох Метатрола. В незапамятные времена Посох был разобран на части, а те спрятаны на семи сфирах…» Это что, космофэнтези какое-то? Тимур открыл следующую страницу, хмурясь, стал читать начало романа:
«– Почему ты волнуешься? – резко обернулся отрок.
Врасплох он ее не застал.
– Я? – Монахиня удивленно изогнула тонкую черную бровь.
Отрок смутился.
– Я чувствую. Ты же знаешь, я отчетливо чувствую ауру.
Монахиня едва заметно улыбнулась. Совсем чуть-чуть, уголками губ, буквально заставив его искать улыбку на своем красивом, тонком лице.
– В тебе заложена огромная сила, Сфирослав…»
Господи всемогущий, что это такое? Тонкая бровь на тонком лице, где буквально приходится искать улыбку… Тим, прикусив губу, чтобы не рассмеяться, поспешно закрыл файл. А ведь грешен – до поступления в САВКС и сам подобное, бывало, читал, то есть больше слушал. Вот оно как: когда высоким языком овладеешь, когда постигнешь, пусть даже в небольшой мере, дивность словесных хитросплетений, кою дарует истинный литературный язык, тогда уже несусветные тексты книжек, писанных пошлым широкорусом, в голову ну никак не лезут, только слух насилуют и гнетут мозг.
Он повернулся – мама с Катькой уже расставляли посуду. Дед выбрался из каморки, скрипнул стулом, придвигаясь к столу. Повел носом и полез в карман за платочком – очки тереть.
– Что это у тебя? – спросил, подслеповато щурясь.
– Электронная бука. Катя, это твоя?
Тим показал устройство, Катька глянула и мотнула головой.
– Не, я не люблю, мне телевид интереснее.
– Это наше с дедушкой, Тима, – пояснила мама. – Купили вот недавно. Я жития святых читаю и приключения иногда, а он – историческое с детективами.
– А фантастика с любовными романами? – усмехнулся Тимур. Открыл другую «полку» и стал читать названия файлов: «Грезы святой любви», «Послушница из Святогорска», «Томление», «Цветок и пламя», «Неизбывная страсть».
Мать улыбнулась, поставила салатницу.
– А это я Катерину пыталась к чтению приохотить, к слушанию то есть. Не хочет она…
– А где ж файлы берете? Книжки то есть?
– Так из этой… – мама ушла на кухню, голос донесся оттуда. – Из Книгии, значит. Это в… – она замолчала.
– В сфиронете они книги свои покупают, – вставила Катька, раскладывая ножи с вилками. – А мне налог плати… Деда, объясни ты лучше.
Дед степенно надел очки на нос.
– В сфиронете, Тимур Иванович, имеются всякие сообщества по интересам, и среди них одно, называемое Книгией. Появилось, как раз когда ты в Академию поступал. Мы с мамой твоей культурный налог с позапрошлого месяца платить стали, и теперь имеем право оттуда файлы брать. Там всякие произведения размещаются в базе, первые десять страниц выставляется на личинах Книгии. Граждане читают их… Понравилось, хочешь дальше – берешь себе произведение. За месяц можешь набрать столько, сколько платишь налога. А из него часть достатка идет Книгии, часть Укладу, а часть переводится на карточки авторов. Чьих текстов больше набрали – тому больше и идет.
