Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
— Нет, не этого брата. Не герцога. Моего среднего брата. Дело в том, что слова и поступки Смайта полностью противоречат друг другу. Чтобы понять, что он действительно имеет в виду, нужно наблюдать за тем, что он делает, а не слушать, что он говорит.
— Теперь вы еще и назвали меня лгуньей. — Она покачала головой. — Сэр Марк, вы безнадежны. Поистине безнадежны.
Он проигнорировал и это.
— Вы постоянно утверждаете, что могли бы меня соблазнить.
— Я могла бы поставить вас на колени.
Сэр Марк остановился прямо посреди дороги и медленно повернулся к ней.
— Должно быть, это уже очевидно, — тихо сказал он.
Дорожка, на которую они свернули, была совершенно безлюдна. Ближайший дом скрывался за зарослями ежевики, покрытой белоснежной пеной цветов. Пыльная тропинка вдруг показалась обоим слишком узкой — настолько, что поместиться на ней вдвоем было просто невозможно. Не сводя с Джессики глаз, он шагнул к ней — и ей показалось, что ее грудь наполнилась обжигающей расплавленной лавой. Она приказала своим ногам стоять на месте, а спине — не сгибаться, распрямила плечи и смело, не дрогнув, встретила его взгляд.
Очень медленно Марк поднял руку. Сейчас он коснется ее. Ее кожа горела от предвкушения, и все равно где-то глубоко внутри затаилась эта холодная дрожь, этот молчаливый протест. Нет. Нет. Вокруг не было ни души, только он и она. Если она хочет добиться своей цели, то должна поддаться. Позволить ему дотронуться до нее там, где он пожелает, без всяких возражений. Джессика представила себе, что она — статуя из холодного, твердого металла. Статуя не отстранится, когда его рука прикоснется к ней. У нее нет чувств и нет сердца.
И нет страхов.
Сэр Марк поднял бровь.
— Миссис Фарли, — негромко заметил он, — вы собираетесь с силами, чтобы не отступить.
— Нет. Нет, это не так. Я не понимаю, о чем вы.
— Да. Вы прекрасно понимаете, о чем я. Вы застыли на месте, словно ледяная скульптура.
— Неправда.
Он протянул руку к ее лицу. Джессика затаила дыхание, пытаясь побороть панику.
— Правда. — Кончиками пальцев он слегка погладил ее щеку.
Она все же не выдержала. Это едва заметное прикосновение оказалось невыносимым. Джессика отпрянула на шаг. Ее сердце бешено колотилось; во рту было горько от отчаяния и противного чувства поражения. Она не могла произнести ни слова — голос выдал бы ее с головой.
— Какие глупости, — выдавила она. — Я… я…
Марк не шевельнулся.
— Я не могу вас раскусить, — признался он. — Вы терпеть не можете, когда до вас дотрагиваются. И тем не менее…
— Я понятия не имею, о чем вы говорите.
— Да? — Он убрал руку, и она облегченно перевела дыхание. Он склонил голову и бросил на нее проницательный взгляд. Джессике показалось, что его глаза заглядывают ей в самое сердце.
Она почувствовала себя так же, как и в его гостиной два дня назад: словно разделась догола, но не добилась никаких результатов. Ей нечего было предложить, кроме правды. Она закрыла глаза.
— Мужчины гладят свою лошадь, чтобы успокоить, — отстраненно произнесла она. — Или охотничьего сокола, чтобы напомнить ему, что он на привязи. Они любят касаться самых ценных своих приобретений. А я устала быть чьей-то собственностью.
— Разве никто никогда не обнимал вас, чтобы утешить? Ну или просто — в знак дружбы? Ни братья, ни сестры?
Джессика не могла заставить себя открыть глаза. Сестры. Прошло семь лет с тех пор, как она видела своих сестер. Эллен, должно быть, уже совсем взрослая. Кроме сестер, у нее была Амалия, самая лучшая подруга, но она осталась в Лондоне…
Да, конечно. Тогда, после всего, что случилось, Амалия обнимала ее. Джессика не возражала против дружеских объятий. Но она ненавидела собственнические прикосновения.
— Поэтому вы хотите прикоснуться ко мне? — спросила она. — Чтобы утешить? Или в знак дружбы? Я не думала, что вы из тех людей, что предпочитают использовать эвфемизмы.
Сэр Марк выпрямился.
— Нет, я действительно не из таких людей.
— Все думают, что раз вы девственник, то от вас можно не ждать подвоха. Но я вижу, как вы на меня смотрите. И знаю, что вы видите. Вы такой же мужчина, как и все, и вы хотите того же, чего хочет любой другой мужчина. В самом деле, сэр Марк. Иначе почему вы стоите на безлюдной тропинке рядом с женщиной с дурной репутацией?
Разумеется, ей показалось. Она не могла почувствовать его дыхание на своей щеке. Он ведь стоял не так близко.
— Миссис Фарли, — его голос звучал приглушенно, — вы не можете представить, как долго я ждал, чтобы кто-нибудь понял это. Я не невинный агнец. Я никогда не был невинным агнцем. Но все тем не менее считают меня каким-то неземным созданием, которому неведомо вожделение.
Джессика облизнула губы.
— Это умаляет мои достижения, — продолжил он. — Люди воображают меня святым. Верят, что я плыву по жизни и меня не терзают плотские желания или похоть. Как будто бы мне все легко дается. Я говорил об этом в первой главе своей книги, но, кажется, мне никто не поверил. Хранить целомудрие — это тяжело.
— Я не думала…
— Да, я испытываю влечение. Вожделение. Похоть. — Он погрузил пальцы в свои золотистые волосы и сокрушенно покачал головой. — Нет, вы совершенно правы. Вы заслуживаете того, чтобы с вами говорили прямо. Я хочу вас. Жажду вас. Испытываю страсть к вам.
Джессика снова почувствовала себя единственной женщиной в мире. Его взгляд будто пригвоздил ее к месту.
— Но я никогда не перейду к действиям.
Ее желудок болезненно сжался.
— Если вы хотите знать, что тогда я делаю рядом с вами на безлюдной тропинке… Я бы отдал всех своих так называемых почитателей за одного настоящего друга. За человека, который способен посмотреть мне в глаза и сказать, что я такой же мужчина, как и все. Я не хочу предъявлять на вас права собственника. Я боюсь, что это может разрушить что-то неоценимо важное. То, что не подлежит восстановлению.
Джессика сглотнула.
— Сэр Марк.
Он снова протянул руку, но, не коснувшись ее щеки, остановился.
— Я хочу это сделать. Очень. Но не беспокойтесь, со мной вы в самом деле в безопасности.
В безопасности. Земля завертелась у нее под ногами с угрожающей скоростью. На протяжении многих лет каждый раз, когда Джессике приходилось разговаривать с мужчиной, она была вынуждена обдумывать каждое свое слово. Не рассердится ли Марк, если она выскажется начистоту? Каких слов он от нее ждет? Что хочет услышать? Заводя любовницу, мужчина получал право не только на ее тело, но и на мысли.
Сэр Марк хотел ее такой, какая она есть, а не такой, какой желал, чтобы она была. От этой мысли что-то словно кольнуло ее в сердце.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
