— Ты не понимаешь, какой у нас был трудный день. Ты бы слышал, что они говорили про папу. — Элизабет была в отчаянии. Надо как-то объяснить ему. — Стив, мы все знаем. Все знаем про тебя и… и про нее.
— Стив, мы все знаем. Мы не вынюхивали, так само получилось, честное слово!
— Прости меня, Стив, — вмешалась Джессика. — Я не хотела тебя обидеть. Но ты и Бетси Мартин — это немыслимо! Она… Она из такой семьи!
— Патрицию? Сестру Бетси? — удивленно переспросила Элизабет.
— Ну да, Патрицию.
Стивен произнес ее имя, и у него в воображении возник ее образ. Милая Патриция, ее прелестные медно-золотистые волосы, мягкий характер — она одна во всем мире нужна ему.
— Но это же прекрасно, Стив! — воскликнула Элизабет. — Патриция — прекрасная девушка, прекрасная! Я так рада за тебя!
— Но она тоже из этой семейки! — напомнила Джессика.
— Не волнуйся, Джес. Ничего особенного между уважаемым семейством Уэйкфилдов и Мартинами не произойдет. И все потому, что я сам все испортил. Сам взял и испортил.
И Стивен поведал им свою грустную историю. Пока они встречались с Патрицией у нее дома, все было чудесно. Но время шло, и постепенно Патриция пришла к мысли, что Стивен не хочет, чтобы их видели вместе, стесняется ее родственников. И потому никуда с ней не ходит.
— Ты сноб, Стивен Уэйкфилд, — сказала она.
— И она права, — говорил Стивен близнецам. — Вот почему я и потерял Патрицию — навсегда!
Элизабет смотрела на брата с состраданием. Ей вспомнилась старая пословица: пришла беда — отворяй ворота. И она стала считать:
«Я потеряла Тодда — раз. Стив потерял Патрицию — два. Если мама потеряет папу — будет три». Пока только Джессике удалось избежать печальной участи, подумала она без особой радости.
Глава 12
— Ты шутишь! Нет, тебе нельзя идти на бал с Уинстоном Эгбертом! — Джессика была вне себя. — Не могу поверить, что моя сестра пойдет на бал с этим шутом!
Она стояла посреди комнаты Элизабет. Разговор этот происходил вечером накануне бала;
Джессика так была занята приготовлениями к этому торжественному событию, что узнала об Элизабет и Уинстоне час назад за ужином.
— Не понимаю, Джес, почему ты так расстроилась, — говорила Элизабет, сидя на кровати с учебником истории на коленях. — Уин — хороший парень. Очень остроумный. Да, он не слишком-то красив, но не три же у него головы, на самом деле!
— Но это совсем неромантично! — возразила Джессика.
— Зато меня вполне устраивает. Можно расслабиться и отдохнуть. Никто не будет распускать руки, и не нужно будет потом отбиваться у порога.
Элизабет вздохнула. Она знала, Тодд никогда бы себе ничего такого не позволил. Он бы только поцеловал ее на прощание, но и от этого она была бы на седьмом небе от счастья.
Джессика услышала, как вздыхает сестра, увидела у нее на лице мечтательное выражение.
— Лиззи, — начала она, стараясь, чтобы голос ее не звучал как ни в чем не бывало. — Ты идешь с Уинстоном, потому что он действительно тебе нравится или потому что тебя больше никто не пригласил?
Элизабет не знала, говорить ли сестре о приглашении Брюса Пэтмена. Она сомневалась, что Джессика посмотрит на случившееся ее глазами. Тогда она ужасно разозлилась, а сейчас ей было просто смешно. Ну и вид же был у него! Никогда ни одна — ни одна! — девушка не отказывалась от его приглашений!
— Меня пригласили, Джес. Брюс Пэтмен.
— Брюс Пэтмен! — завопила Джессика. — Лиз Уэйкфилд, ну как ты можешь сидеть и спокойно так говорить, что тебя пригласил на бал сам Брюс Пэтмен. Это что, пустяки? Невероятно! Нет-нет, ты просто ничего не понимаешь. Ни одна девчонка не отказала бы ему. Он красивый, Лиз. Он такой богач! У него такая потрясная машина!
Джессика стояла перед сестрой, уперев руки в боки, и глаза ее метали молнии. Джессика ни за что бы не сказала Брюсу «нет». Она попыталась представить себе на минуту, каково это — появиться на балу в сопровождении Брюса. Иногда Джессике казалось, что Брюс вот-вот пригласит ее куда-нибудь, но этого так и не произошло.
Пока.
— Ты что, хочешь сказать, что предпочла бы пойти на бал с Брюсом? — с вызовом в голосе спросила Элизабет.
— Нет, конечно. С чего ты взяла? Тодд — ужасно милый, плохо только, что у него не машина, а тарантайка какая-то. Вот у Брюса «порш» — это… это… Ну сама понимаешь, «порш» это «порш».
— Давай оставим Брюса в покое. — Элизабет поднялась с кровати, подошла к столу и взяла свои конспекты. — Мне еще надо подготовиться — завтра викторина по истории.
— Ну ладно, я ухожу. — Джессика задержалась в дверях. — Я еще хотела спросить, Лиз… Элизабет подняла глаза от конспектов.
— Это правда ничего? Ну, что я и Тодд? Я про бал. — Зеленовато-голубые глаза Джессики светились неподдельным участием.
— Я не понимаю, Джес, о чем ты…
— Только скажи мне, пожалуйста, правду, знаешь, при упоминании имени Тодда у тебя иногда бывают такие глаза… Я подумала, может, он тебе нравится? Если тебе неприятно, я не пойду с ним на бал, честное слово! Останусь завтра дома. — С этими словами Джессика подошла к столу и взяла Элизабет за руки. Казалось, она искренне переживает за сестру.
Волна любви к Джес захлестнула Элизабет. Она знала, как важен этот бал для Джессики. Она не испортит ей этот вечер — ни за что не испортит.
— Не глупи, Джес! Мы обе идем на бал, и обе прекрасно проведем время. Сестры Уэйкфилд будут неотразимы!
— Правда, Лиз? — спросила Джессика. Она снова была счастлива.
— Убирайся вон, дурочка, — сказала Элизабет и, схватив маленькую диванную подушку, запустила ее в Джессику.
Как только Джессика вышла из комнаты, улыбка сбежала с лица Элизабет. «Будет ли этот вечер так уж хорош?» — спросила она себя, и глаза ее наполнились слезами.
— Ну спасибо тебе, Джес. Вот удружила! — крикнула Элизабет из ванной, которая примыкала к спальням сестер. Она стояла там, завернувшись в полотенце.
— Всегда готова удружить. А что, собственно, я сделала? — спросила Джессика, стараясь перекричать жужжание фена, который был у нее в руке.
— Почти не оставила горячей воды, зато пару — целая ванная! — прокричала в ответ Элизабет.
— Ох, извини, пожалуйста, — сказала Джессика, просунув голову в дверь ванной. — Можешь себе представить, я так увлеклась, что забыла обо всем на свете.
