Ознакомительная версия. Доступно 45 страниц из 225
Грубер был занят своими мыслями. Я не стал обращать его внимание на странные обстоятельства. Вскоре нас нагнал Юрген и сообщил, что мы приглашены на обед инженером Кребсом, специалистом по оформлению ландшафтов, который заведовал работами по озеленению участка. Он был давним знакомым Грубера.
* * *
Мы еще несколько дней оставались в городе на Днепре, выезжали в окрестности, возвращались назад, посещали предприятия, но чаще бывали в войсках. Чувствовалось скорое возобновление активных военных действий, неясно было только, кто ударит первым – немцы или русские. В четверг Грубер исполнил свое обещание и повел меня в университет, в стенах которого должно было состояться мероприятие, носившее название «Областное собрание работников умственного труда».
Мы заболтались за завтраком и слегка опоздали, поэтому по университетскому коридору перемещались почти бегом. В просторном лекционном зале, наполненном едва на одну восьмую, нас встретил вездесущий «Гитлер – освободитель», висевший над огромной черной доской. К стоявшему на возвышении длинному столу, за которым восседал президиум, была пристроена лекторская кафедра. Она была занята представителем местной интеллигенции, читавшим доклад о значении слова «Украина». Я узнал воскресного сумасшедшего.
– Простите, Флавио, – шепнул мне Грубер, – но я не буду переводить этот бред. Я славист, а то, что он несет, противоречит всему, что положено знать слависту. Похоже, этот тип нигде не учился. К тому же с основными положениями вы знакомы.
– Если бы я еще понимал, что всё это значит…
– Только то, что он осёл.
Суровая оценка Грубером умственных способностей докладчика не вызвала у меня возражений. Чтобы не скучать, я принялся вертеть головой, всматриваясь в лица представителей местной интеллектуальной элиты. Лица были заурядными. И одежда вполне приличной – пиджаки, галстуки, почти ни одной крестьянской сорочки.
После пары других докладов – о приднепровских казаках как санитарном кордоне Европы и о роли какого-то галицийского фольклориста в пробуждении украинской нации – Грубер покинул меня и направился к кафедре. Оказывается, в программе значился его доклад, точнее целая лекция. Он прочитал ее по-немецки, поминутно поворачиваясь к географической карте. Речь шла о международном положении. Это было занятно, хотя некоторые высказывания звучали неожиданно.
– Будущее объединенной Европы, – говорил он, почему-то улыбаясь, – зависит от нас, и только от нас. Нас всех – немцев, итальянцев, испанцев, французов, финнов, хорватов и… – небольшая пауза, – украинцев. Это потребует жертв, но жертвы не будут напрасны. Вознаграждением за них станет процветание вашей спасенной от большевизма и московского империализма родины. Но мы спасем ее не только от Московии. Не менее опасен империализм Северо-Американских Соединенных Штатов. Доподлинно известно, что еврейскими воротилами Нью-Йорка уже запланировано расчленение бывшего Советского Союза, иными словами – России и Украины. Эти территории будут разбиты на множество псевдонациональных марионеточных государств, подвергнутся колонизации, в которой примут участие негры и американские монополии. Если мы проиграем, черные придут в ваш дом и станут его хозяевами. Дальнейший этап – реставрация капитализма в наиболее уродливых формах.
Аргументация Грубера показалась мне непоследовательной и неубедительной, настолько разнородными были основные тезисы. Однако туземцы считали иначе. Они переглядывались, перешептывались, кивали головами. Некоторые кое-что записывали.
Когда Грубер окончил, посыпались вопросы. Поскольку мой переводчик находился на кафедре, я понимал лишь те, что задавались по-немецки. Так, длинноволосый тип, читавший доклад о фольклористе и представившийся доктором украинской филологии Ярославом Луцаком, спросил о полуострове Крым – скоро ли тот будет реально присоединен к рейхскомиссариату Украина?
– Вряд ли, – твердо ответил Грубер, – на этот счет существуют иные планы, поскольку Крым исконно германская земля. Вспомните древних готов.
Ответ зондерфюрера не удовлетворил Луцака. Он обиженно скривил лицо – и тут же подвергся нападению с другой стороны. Раздался громкий смех, выкрик: «Что, получили, милейший?» – и с места вскочил бородатый старик в старомодном, двадцатилетней давности, пиджаке. Вспыхнула перебранка, в которой часть зала была на стороне старика-профессора (звали его Ненароков), тогда как другие поддерживали Луцака. Горячий диспут продолжился на местном наречии. Я не мог понять, о чем они спорили, и безмерно об этом жалею – накал страстей позволял предположить нечто в высшей степени увлекательное.
То, чего не мог понять Флавио Росси
А говорили они вот о чем – крича, жестикулируя и самозабвенно ненавидя друг друга.
Сначала вскочивший с места профессор Ненароков выпалил по-немецки:
– Что, получили, милейший?
Продолжил он, однако, по-русски:
– И вообще, господин Луцак, не нужно вводить в заблуждение дорогих гостей. По-нашему, никакой вы не доктор, а всего лишь магистр. Доктор это я! Настоящий, не галицийский.
В этом месте раздался одобрительный смех той половины зала, что поддерживала Ненарокова.
– Доктор? – свирепо передразнил его Луцак. – Жалкий профессоришка, получивший свое звание от царского режима!
– Я представитель русской науки. Я получил свое звание в университете святого Владимира. Я четыре десятилетия трудился на ниве народного просвещения. Я был общественным деятелем нашего края. Мои сыновья сражались в русской армии против большевизма. Меня лично знал генерал Бредов. А вот вы тут – никто!
Ответ доктора Луцака, будучи слабо связан с высказыванием оппонента, ответом, по существу, не являлся. Такого рода реплики вообще были характерной чертой его полемического стиля, и оставалось лишь гадать, где он этому научился.
– Украинское крестьянство дважды изгоняло большевиков из Украины, в то время как ваши «русские армии» отсиживались в Крыму!
Ненароков отреагировал моментально, слышать алогичные доводы Луцака ему было не впервой.
– А какое отношение вы имеете к этому крестьянству? И где отсиживались тогда вы? В своей сраной Галиции? И позвольте заметить…
– Нет, не позволю! – перебил его Луцак. – И я вам не хо-хол! Прошу представителей германского командования обратить внимание на подобные высказывания подобных, с позволения, личностей! Личностей, которые в своем узком кругу смеют поднимать вопрос об использовании в школьном и высшем образовании московского языка, подвергая таким образом сомнению итоги украинской национальной революции и действия германских властей!
– Нечего тут клеветать на малороссийский народ, – прокричал в ответ Ненароков. – Не было у нас никакой национальной революции. Была петлюровщина, махновщина, а потом большевистская украинизация! И заметьте, господа, этот галичанин, ко всему, еще доносчик! Но я знаю, доктор Грубер не из тех людей, что стали бы прислушиваться к гнусным инсинуациям этого… господина.
Ознакомительная версия. Доступно 45 страниц из 225
