Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
Но дело не в генерале, а в авторе. Он пишет, что «История Второй мировой войны» Типпельскирха «вышла у нас в 1956 году каким-то чудом». То есть надо понимать, что никаких других книг о войне немецких и вообще иностранных авторов на его железом занавешенной родине в ту пору не издавали. О дремучесть на двух ножках! Мы издавали и немцев, и американцев, и англичан, и французов…
Такие несуразицы на первый взгляд не столь уж существенны, но за ними виден персонаж, не умеющий работать, газетный халтурщик. В самом деле, ведь все это лежит на поверхности, проверить факты ничего не стоит, но он не привык работать, он ленив умом и телом, к тому же самоуверен и, довольствуясь тем, что где-то что-то слышал краем уха, прет в газету, на трибуну, в Думу, охаивая свою родину.
Невежеству, к сожалению, частенько, сопутствует плохое соображение. Вот Минкин именует Сталина «семинаристом-генералиссимусом», у которого-де за войну «и волос с головы не упал». Да ведь все великие люди были когда-то, первоклассниками, первокурсниками, курсантами, учениками, подмастерьями, ну и семинаристами — как можно не соображать это? И сам же когда-то сидел на горшке, а теперь — правая рука титана Гусева! Кроме того, почему же Гитлер не назван «ефрейтором-главнокомандующим»? Наконец, говоря «ни один волос не упал», вы, что же, маэстро, хотите, чтобы Верховный Главнокомандующий в рукопашных боях участвовал? А ведь сам-то едва ли ринется в бой за «МК», если газета прекратит наконец печатать рекламу жриц досуга и они пойдут на штурм редакции.
А главное, Минкин не соображает, что талант вещь чрезвычайно загадочная, его связь с образованием и званиями порой не поддается уразумению. У великих писателей Максима Горького и Михаила Шолохова, в отличие, допустим, от Михаила Жванецкого, было за спиной всего три-четыре класса школы. И маршалы Жуков с Рокоссовским в Академии Генштаба не учились. Этот перечень можно продолжать долго.
Что же касается Сталина, то после семинарии он прошел великую школу жизни. Один день такой жизни мог бы превратить Минкина в Гусева. В годы Гражданской войны партия бросала Сталина на самые трудные участки, и всюду он добивался успеха. Для умного человека это полезней всяких академий.
* * *
Не зная страну и ее историю, журналист lux не находит здесь для себя ничего, что радовало бы его, чем он мог бы гордиться. В начале статьи пишет: «Победа над Гитлером — единственное светлое пятно в нашей истории. Чем ещё можем гордиться?» А в конце, как итог всех авторских доводов и соображений, читаем: «Так что же получается? И победой гордиться нельзя? Получается, вообще нечем гордиться?! Один стыд?!» И тут же скорбно вздыхает: «Наверное, ничего не удалось доказать». Естественно. Что и кому может доказать о Великой Отечественной войне, о самой героической и трагической странице нашей истории, газетный пустозвон, презирающий свою родину! Ведь это выпирает из каждого абзаца статьи и начинается еще с рассуждений о довоенном времени.
Так, Финскую войну он называет провалом. С какой стати? Провал, сообщите и Радзинскому, это, например, американское вторжение в КНДР (1950–1953): хотели ликвидировать там народную власть и даже доперли до Пхеньяна, захватили его, но вскоре получили такой удар от корейцев и китайцев, что едва не плюхнулись в море. В конце концов договорились о границе по 38-й параллели. И американцы, ничего не добившись, утирая кровавые сопли, убрались восвояси.
Ещё? Те же американцы во Вьетнаме (1959–1973). Цель — и тут ликвидировать социалистический строй. И результат тот же, даже ещё более сокрушительный и позорный: если в Корее всё-таки удалось сохранить угодный США сеульский режим в южной части страны, то во Вьетнаме американцам и их прислужникам пришлось уносить ноги и с юга, со всей вьетнамской земли: произошло объединение страны, над Сайгоном взвилось знамя народной победы, т. е. американцы получили совершенно обратное тому, чего так жаждали. Это и есть, мыслитель Минкин, полный провал. Поделитесь этой новостью ещё и с другом Млечиным,
Так вот, если американцы с дюжиной своих союзников за долгие годы войны (во втором случае 14 лет!) ничего, кроме вселенского позора и презрения, не получили в Корее и Вьетнаме, то мы безо всяких союзников за три месяца в тяжелейших природных условиях, очень удобных противнику для обороны, добились в Финской войне всех целей, которые ставили. Назвать это провалом, дружок, могут только олухи да клеветники.
У Минкина, как и у Радзинского, Млечина, Сванидзе, подход к войне чисто спортивный: подсчитывают, кто больше набрал разного рода «очков». Последний из названных однажды чистосердечно признался по телевидению: «Когда я вижу, как играет футбольная команда ФРГ, я не могу понять, каким образом мы выиграли войну!» Человек признался в своем слабоумии, даже и не поняв этого.
А наш герой состязается со Сванидзе. «Загадка марсианину: „Кто выиграл войну: тот, кто потерял пять миллионов, или тот, кто тридцать?“» Ну, во-первых, и немцы потеряли не пять, и мы не тридцать. Но тут не в этом дело, а в том, что эти миллионы для него опять же очки в спортивном состязании, именно по ним он судит о победителе. Ведь это, мол, так просто, ясно и очевидно: кто больше набрал очков, тот и победитель.
Приходится сообщить спортивному болельщику, что во всех упомянутых выше трех войнах корейцы, вьетнамцы и Красная Армия (и в Финской, и в Отечественной) понесли большие потери, чем противник. Например, по американским данным, их потери во второй войне составили 360 тысяч человек, а вьетнамцев погибло около 1,5 миллиона. А победа за теми, кто потерял больше! Понять это lux-ум не в силах.
И пускается в новый спортивный подсчет: «Через три месяца после начала войны Гитлер был под Москвой. Обратный путь занял три с половиной года». «Обратным путем» он стыдливо называет изгнание Красной Армией немцев, разгром их, взятие Берлина и капитуляцию немцев. Не в силах он произнести такие слова!
У него получается, что немцы наступали раз в 15 быстрее, чем мы, значит, у них в 15 раз больше очков. Ну, допустим. Прекрасно! Но наш приятель и думать не смеет, чем для немцев обернулось рекордное достижение Москвы и что через три с половиной года произошло в Берлине. Приходится и тут разжевать: под Москвой немцы получили разгром, а в Берлине — капитуляцию, причём — безоговорочную. Усёк?
Кстати говоря, через три месяца немцы и не были «под Москвой». Зачем и тут-то врать, болезный? Отдохнул бы. Ближе всего они подошли к столице в поселке Красная Поляна, которую захватили 28 ноября. Как видим, на это им потребовалось не три месяца по минкианскому календарю, а пять с лишним. Через десять дней Красная Армия с Божьей помощью вышибла их из Красной Поляны. Верите, Минкин?
Вот ещё два факта. Гитлер шел до Москвы почти полгода и по прибытии получил у её стен отлуп. А Наполеон с примитивнейшими по сравнению с вермахтом оружием, техникой, транспортом, связью вторгся с той же позиции и даже на два летних дня позже, но через два с половиной месяца был под Москвой и взял её. Обдумал бы, дружок, хоть эти два факта: в чем дело? где раскорячились дотоле столь резвые фашистские ножки?
* * *
Однако мы забежали вперёд, вернёмся в предвоенную пору. Минкин пишет, что тогда арестовали и посадили «всех авиаконструкторов». Ну, если всех, то назови хоть два-три имени. Яковлева посадили? Ильюшин сидел? Микоян сидел?.. На самом деле действительно кое-кто некоторое время сидел, например, Туполев, будущий академик, генерал-полковник-инженер, трижды Герой Социалистического Труда, восьмикратный кавалер ордена Ленина, пятикратный Сталинский лауреат и т. д. Но Минкин не знает фактов, он почему-то думает, что ему и так поверят, поэтому просто вопит: «Все сидели!»
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
