– Но предположим… – Селина замялась. Разговор на столь интимную тему был для нее внове. Это было странно и беспокоило ее. – Предположим, вы снова выйдете замуж… тогда вы могли бы дать Полу дом.
– Все равно так лучше, – сказала Вэл. – Селина, если… если мистер Сэвант… или кто-нибудь еще станет обсуждать меня с тобой, попытайся объяснить это. Ты умеешь правильно чувствовать, люди прислушиваются к тебе. Сделаешь это для меня?
Селину зазнобило. Так вот к чему вела вся очаровательная и подкупающая откровенность. Вэл не хотела ребенка – он всегда только мешал ей, стоял у нее на пути.
– Мистер Сэвант никогда не обсуждает вас со мной, – сухо сказала она.
Должно быть, Вэл заметила на ее лице отвращение и предостерегающе подняла руку.
– Пожалуйста, Селина, пойми меня правильно, – умоляюще сказала она. – Ты ведь очень мудрая девочка, ты можешь помочь мне… и Максу, сама подумай.
– Я бы хотела помочь вам, – с несчастным видом согласилась Селина и, словно на спасательный круг, взглянула на домашнее платье Вэл, висевшее на спинке стула. – Вы уже готовы переодеться?
Несмотря на теплый летний вечер, когда она застегивала «молнию» на платье Вэл, пальцы ее были холодны как лед. С облегчением Селина вышла из комнаты.
Глава 7
В день первого пикника погода была вполне подходящая. Знойным утром ярко синело небо, и вся компания на трех машинах отправилась к Рамс-Тору. В одной, принадлежавшей отелю, сидели юные Бейкеры, Селина и Пол; молодожены Фрейрсы взяли с собой полковника Спанкера и мисс Эванс; а Клив Уильямс, решивший поехать в последнюю минуту, должен был присоединиться к Максу и Вэл. Однако ко времени отправления Вэл еще не вернулась из Кони, куда поехала к парикмахеру, и Макс отправил Клива с остальными.
– Я дождусь Вэл, – сказал он. – В машине отеля есть место, к тому же вы хороший водитель. Бейкеру на наших дорогах я бы не доверился.
Хотя он и не понимал почему, ему было досадно, что приходилось дожидаться Вэл. Она же даже не попыталась поправить положение – опоздав на полчаса, прощебетала:
– Все к лучшему, милый. Терпеть не могу ездить в толчее.
– Может быть, тебе лучше вообще не ехать? – вежливо осведомился Макс.
Она льстиво улыбнулась:
– Было бы лучше, если бы мы смогли весь день провести предоставленными самим себе. Но раз уж ты иногда должен следить за своим стадом, по крайней мере, хотя бы в дороге мы побудем наедине. Ты рад?
Но он выглядел обеспокоенным.
– Не хочу выставлять все напоказ.
– Выставлять напоказ что? – напрягшись, поинтересовалась она.
– Ну, все… подчеркивать… Вэл, хозяин отеля не должен давать гостям повод обсуждать его личные дела. Это может вызвать ненужные сложности.
Она рассмеялась:
– Дорогой Макс, ну разве ты не дурачок?
Она уселась рядом с ним в машину. Настроение ее было не из лучших; почти всю неделю она проскучала, а теперь была раздосадована тем, что Макс даже не оценил по достоинству новые уловки парикмахера и небольшие, но симпатичные изменения в макияже. Она искренне полагала, что тот не видит особенной разницы между ее дорогими вещами от лучших модельеров и бедной одеждой Селины.
– Ставлю пенни, что ты раздражена, так? – спросил Макс.
Она фыркнула:
– Какой же ты неразговорчивый!
Он удивленно посмотрел на нее:
– Я? Да я никогда не был особенно разговорчив.
– Ты же прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Разве у тебя нет проблем с тем, чтобы сказать что-то приятное женщине?
В его глазах промелькнуло усталое выражение. Он уже знал эти ее настроения и боялся их. Он чувствовал, что по каким-то причинам, которых не мог понять, Вэл считает его не вполне состоятельным. Это беспокоило его.
– Ну, я же сказал тебе немало приятного, Вэл.
– Ты никогда ничего не замечаешь, – обвиняюще заявила она. – Тебе не хватает утонченности.
Макс бросил на нее быстрый, озадаченный взгляд.
– Ты сделала что-то новое? – неловко спросил он. – Мне очень жаль, виноват, что не заметил.
Она швырнула в окно окурок.
– Нет, ничего нового.
– Тогда я не понимаю, что я сделал не так.
– Да все так, – огрызнулась Вэл. – Просто ты считаешь свою дурацкую яхту гораздо привлекательнее.
Макс уже злился.
– Вэл, дорогая, не надо начинать это сначала, ладно? – попросил он. – С тех пор как ты приехала, я очень редко выхожу в море. Ты ведь этого терпеть не можешь.
– Когда приезжает Банни? – со значением поинтересовалась Вэл после небольшой паузы.
– В понедельник. Он сможет развлечь тебя, – с явным удовольствием ответил он. – Боюсь, ты находишь это глупым, но я должен следить здесь за многими вещами. Тебе будет гораздо лучше, когда приедет Банни.
Назло собственному настроению она рассмеялась:
– Ты очень странный. Никогда не ревнуешь, да?
– Ревновать… к Банни? Зачем? Он настоящий подарок для женщин и прекрасная компания для закоренелых холостяков.
Все ждали их у друидских кругов. Селина расстелила скатерть и накрыла ленч, Пол безуспешно пытался расшевелить пекинеса мисс Эванс, которого разморило от жары. В воздухе лениво колыхалось марево, а странные камни, хотя и представлялись подходящим местом для отдыха, почти не давали тени.
Клив Уильямс, бледный и уставший, растянулся на траве, надвинув на глаза шляпу. Мисс Эванс напряженно сидела на плоском камне – она умудрилась стереть ноги – и неодобрительно поглядывала на шумных американцев. Молодожены Фрейрсы сидели чуть поодаль от всей компании и, казалось, ни в чьем обществе не нуждались.
Вэл стоя оглядела отдыхающих, губы ее скривились в презрительной усмешке, и она посмотрела на Макса, скорчив забавную гримаску. Но он вовсе не обратил внимания на разношерстность компании. Торопливо извинившись за то, что им пришлось ждать, он начал помогать Селине.
– Вэл! Вэл! Мы видели пони с маленькими жеребятами! – возбужденно закричал Пол с набитым пирогом ртом. – Мы погладили их!
Без няни он вел себя как абсолютно нормальный ребенок, наслаждавшийся пикником. Макс с удовольствием наблюдал за ним и улыбался Селине, которая взяла на себя обязательство присматривать за мальчиком.
– Мы их погладили, – повторил он, пытаясь привлечь внимание матери.
– Правда? – равнодушно бросила она и продолжила беседу с одним из молодых американцев, таращившимся на нее с неприкрытым восхищением.
– Да. Один был белый, совсем как мой кролик. Один был белый, Вэл… мама! – закричал он.
Она взглянула на него и нахмурилась:
