Он снова оскалился. Я боролась с собой, чтобы не сделать то же самое.
— Деклан.
— Да, мисс.
— Закрой дверь с той стороны.
Он просиял:
— Я знал, что вы поймете.
Я улыбнулась. Не смогла удержаться.
— О, я не смогу подвезти тебя сегодня. Я работаю сегодня только до обеда.
— Ничего страшного. Приятных выходных.
Я смотрела ему вслед и радовалась нашему знакомству. Учителям не полагается иметь любимчиков, и, если бы меня спросили, я бы никогда не призналась в том, что он и есть мой любимчик. Я убирала на своем столе, когда в дверях появилась Эйлин, преподававшая естественные науки. — Эмма, вам позвонили в учительскую.
Я не придала этому большого значения.
— Хорошо, спасибо, я сейчас подойду.
Она не уходила. Я подняла голову.
— Это срочно.
Я забеспокоилась. Срочно ничего хорошего не предвещало. Неужели кто-то умер? Мое сердце забилось сильнее, в ушах зазвенело.
Я помчалась в учительскую и схватила трубку.
— Алло, — сказала я настойчиво.
— Здравствуйте, это сиделка О’Ши. Я звоню вам из больницы на Холлз-стрит.
— Да, — выдавила я, молясь, чтобы ее голос заглушил биение моего сердца.
— Ваша подруга Клода Моррис попросила позвонить вам. Боюсь, у нее случился выкидыш. Никто не умер, и я мысленно поблагодарила Бога.
— Я сейчас же приеду, — ответила я и повесила трубку.
Я присела, когда вошла Эйлин.
— Все в порядке? — спросила она.
Я изнуренно улыбнулась.
— У моей подруги только что случился выкидыш.
Она расположилась рядом со мной.
— О, это ужасно. Бедная девочка, она долго пыталась?
Я посмотрела на нее.
— Пыталась устроить выкидыш?
Эйлин бросила на меня странный взгляд.
— Нет, зачать.
Я сконфузилась.
— Извините, я неправильно вас поняла. Кто-нибудь может подменить меня? Мне действительно нужно уехать. — Конечно, — улыбнулась она.
Я поднялась, чтобы уйти.
— Надо думать, теперь ваша поездка по магазинам откладывается, — заметила она.
— Да, — кивнула я.
— Что ж, как-нибудь в другой раз, — сказала она и помахала мне на прощание.
— Надеюсь, что нет.
* * *
Мы встретились с Шоном на больничной парковке и медленно вошли в больницу. Кло сидела в отделении для амбулаторных больных. У нее был напряженный вид. Рядом беременная женщина занималась плачущим малышом. Мы с Шоном присели по обе стороны от Кло. Она улыбнулась мне, но глаза ее выдавали.
— Я всегда была мелкой душонкой, — сказала она.
Я усмехнулась. Я не знала, что еще можно сделать. Шон взял Кло за руку и сказал, что этого не должно было случиться.
Кло горько улыбнулась.
— Жаль, что мы не знали этого до того, как раскошелились на авиабилеты.
У нее начались спазмы. Я сказала, что вызову медсестру, но она ответила, что боль не настолько сильна, чтобы принимать обезболивающее.
— Вы оба так добры ко мне. Я чувствую себя жуликом. Я собиралась избавиться от него. То был мой выбор, и теперь его нет, а все так добры. — Кло снова заплакала, и ребенок составил ей компанию.
— Когда тебя выпишут, ты можешь пожить некоторое время у меня. Пока все не встанет на свои места. — Я не приглашала ее, а приказывала.
Кло отказалась, заверив, что с ней все будет в порядке. Она лишь хотела домой. Я поняла, но расстроилась, потому что испытывала потребность поухаживать за ней так же, как делали это мои родители много месяцев тому назад. Шон сообщил, что Энн и Ричард уже в пути. Она встревожилась:
— О, ради бога, они же должны были быть на полпути в Керри! Нет надобности все это устраивать.
Шон рассмеялся:
— Я думаю, Энн воспользовалась случаем, как предлогом вернуться домой. А для меня это предлог улизнуть со скучнейшего делового обеда.
— Кроме того, они могут съездить в Керри в любой момент. Дом никуда не убежит, — добавила я.
— Я не хочу, чтобы люди суетились. Мне и без того противно.
Ее губы тряслись, и мне хотелось заплакать вместо нее, но я четко понимала, что мои слезы ничуть не помогут, и закусила губу. Шон решил сменить тему:
— Я до сих пор не могу поверить в то, что они туда переезжают.
— Знаю, — согласилась я.
— Керри. Странно.
— Чем бы дитя ни тешилось, — заметила Кло.
Мы согласились.
— Я никогда не была в Керри, — задумалась я.
— Как и я, сказал Шон.
— Может, там здорово, — тоскливо произнесла Кло.
— Да, — согласилась я, и дальше мы сидели молча, пока не подошла медсестра и не разрешила Кло уехать домой. Мы помогли ей дойти до машины, обняли ее и помахали на прощание. Когда мы направлялись к моей машине, Шон заметил, что у меня грустный вид. Я призналась, что, когда мне позвонили, я запаниковала, решив, что кто-то умер, и что испытала несказанное облегчение, узнав, в чем дело, И лишь выходя из больницы, я поняла, что смерть действительно случилась, и желала Кло этого ребенка или нет, существо, которое жило в ней еще прошлым вечером, сегодня умерло. Шон обхватил меня и сказал, что у всех нас все будет хорошо, и я знала это, но в тот момент я думала не о нас.
* * *
В тот вечер я отправилась в исповедальню, потому что это было наилучшее место для беседы с Ноэлем. Очереди не оказалось. Ее никогда там не было. Как правило, приходили одни и те же две старушки. Я подождала, пока они не раскаются в своих грехах, представляя, чем же эти два божьих одуванчика могли заниматься, если каждую неделю им требовалось отпущение грехов, причем такое долгое. Когда вышла последняя, я зашла в кабинку. Там оказалось холодно, мои колени больно уперлись в скамейку. Я быстро задумалась, справедливо ли заставлять людей так мучиться, учитывая, что большинству из них уже за шестьдесят. Ноэль отодвинул раздвигающуюся дверцу, за которой показалась решетка, отделяющая святого от грешника.
— Эй, — сказала я.
— Эй, Эм, нам нужно прекращать так встречаться, — усмехнулся он.
— Что ж, если бы ты когда-нибудь поднимал телефонную трубку, мне бы не приходилось вставать на колени, чтобы поговорить с тобой.
— Я думал, ты уезжаешь на выходные.
— Планы изменились, — сказала я. — Сегодня у Кло случился выкидыш.
Его глаза дрогнули. Они всегда подергивались, если Ноэль удивлялся или не знал, что сказать. — Все в порядке, — заверила я. — Она не была готова рожать.
