Это осознание придавало Сюзанне сил. Она чувствовала себя увереннее.
— Машина уже ждет? — спросила она Стефана.
— Должна. Я заказал ее на половину одиннадцатого.
— О боже! Еще один лимузин? — воскликнула Роуз. — Нескромно.
Сюзанна не обратила на это никакого внимания. Ее больше заботила кислородная маска для Элис. Доктор рекомендовал надевать ей маску на час, а потом на час давать отдых. Также Сюзанна должна была внимательно следить, чтобы около баллона не было и намека на огонь. Она все это знала, но все равно нервничала.
— Она просыпается, — сказала Сюзанна. — Терри, а вдруг ее нужно будет покормить или переодеть до того, как мы приедем домой?
— Все необходимое в этой сумке. К тому же она слишком мала, так что беспокоиться о мокром подгузнике не стоит.
— На прошлой неделе у нее была сыпь.
— У тебя есть крем. И ты всегда можешь снять подгузник и подставить ее попку ненадолго под солнечные лучи. Все будет нормально.
— Я думала, нельзя…
— Пребывание в закрытом помещении с отоплением или кондиционерами может стать проблемой, — пояснила Терри. — А парк днем вполне приемлем. Прекрати волноваться! — Терри крепко обняла Сюзанну, и на ее глаза навернулись слезы. — Мы будем по вас скучать, но все очень рады, что малышка едет домой здоровой!
— Я молилась за нее каждый день, — вмешалась Роуз.
Терри обернулась к ней.
— Я тоже молилась за нее, миссис Виган. Но иногда мольбы — это самая легкая часть. — Было очевидно, что медсестра имела в виду часы, проведенные Сюзанной у колыбельки.
— Поверь мне, я знаю это. Я же вырастила трех дочерей, — ответила Роуз.
— Берегите их, мистер Серкин, — сказала Терри. — Обеих. А теперь позвольте мне проводить вас до лифта.
При выходе из больницы Сюзанна спросила маму:
— Поедешь с нами, чтобы помочь устроиться?
— Нет, но вы можете отвезти нас с Перри. — Роуз неожиданно стала казаться старше. — Мы сегодня выписываемся из отеля.
— Возвращаетесь в Филадельфию?
— Нет, перебираемся в местечко подешевле, пока это дело не разрешится. Думаешь, мы можем позволить себе вечно жить в такой роскоши? — Еще одна стратегия Роуз. Она поняла, что не стоит тратить деньги, которые ей пока не принадлежали, и решила надавить на жалость.
Водитель лимузина помог Стефану закрепить переносную колыбель и сказал:
— Ребенок такой маленький.
— Она вырастет, — ответила Сюзанна.
— Она напоминает мне мою внучку, — продолжил шофер. — Та когда-то была такой же маленькой. Милашка!
Роуз села в машину, достала зеркало и начала поправлять макияж.
— Должна тебя предупредить, Сюзанна, что мы хорошо подготовимся для встречи с Фелдманом, — заявила мать, когда машина подкатила к отелю. — Не думай, что все закончено, пусть даже ты и увезла ребенка к себе. Знаешь, я тоже могу научиться всему необходимому, если мне дадут шанс. — С этими словами она вышла из машины и хлопнула дверцей. — Увидимся в суде, — бросила Роуз в открытое окно.
— Это не суд, мам.
— Рано или поздно мы можем там оказаться. Не забывай об этом!
— Какой вывод следует сделать из угрозы матери? — спросил Стефан, когда они снова выехали на дорогу.
— Я не буду делать никаких выводов, — ответила Сюзанна. — Мама думает, что у нее в запасе еще много козырей, но я не собираюсь волноваться по этому поводу. Единственная моя забота — Элис.
— Хорошо, — просто сказал он и убрал выбившуюся из хвоста прядь волос ей за ухо.
В следующие три дня Сюзанна на собственной шкуре ощутила, как один ребенок может заставить весь мир крутиться вокруг себя.
Элис плакала, отказывалась есть, покрывалась сыпью от подгузника, хотела играть посреди ночи и засыпала, как только ей давали бутылочку, забывая допить молоко. Но волнение обострялось во время приступов удушья, которые случались три-четыре раза в день. И Стефан, и Сюзанна поддавались легкой панике, хотя оба прекрасно знали, что нужно делать. Обычно эти приступы начинались тогда, когда кто-нибудь из них говорил:
— Кажется, у нее уже давно не было удушья.
Но конечно, когда к ним приходила медсестра, Элис вела себя идеально. Мило улыбалась и махала своими маленькими ручками. Как только та уходила, Элис поднимала ор.
В общем, этот ребенок оказался маленьким исчадием ада. Сюзанна и Стефан позабыли все разногласия, так как были заняты только малышкой.
Днем в пятницу Сюзанна вернулась из магазина и застала Стефана мерящим шагами комнату с Элис на руках. Малышка, как обычно, кричала.
Он не вспомнил о приветствии и сразу сказал:
— Знаешь, я считал себя опытной нянькой, но, похоже, ошибался. Этот ребенок не желает признавать моих навыков семейного врача.
— Может, прогуляемся с ней?
— Где?
Стефан с утра не причесался, не брился с понедельника, а на его плече висело полотенце. Именно на этом месте оказывалось то, что желудок Элис не желал усваивать. Его рубашка задралась, открывая красивый пресс, и он был босиком.
Сердце Сюзанны екнуло. Несмотря на все вышеперечисленные обстоятельства, Стефан выглядел сногсшибательно. Ей хотелось пригладить ему волосы, но она сдержалась. Хотя эта мысль преследовала ее и в то время, как они пытались успокоить Элис в теплой ванне, и когда пытались уложить ее спать. Она думала об этом, когда он заказал еду именно в ту минуту, как Сюзанна поняла, что голодна. И она снова подумала об этом, когда Стефан купил подгузники, а Сюзанна даже не вспомнила, что их осталось совсем мало.
Сюзанна продолжала себе твердить, что он ведет себя так не только потому, что беспокоится об Элис. Дело в политике. И женщина все еще не верила в искренность его мотивов.
— Так, может, все-таки прогуляемся? У нас скоро разовьется клаустрофобия. Следует устроить небольшой пикник. Элис просто играет с нашими нервами. Нужно отвлечь ее.
Приготовление к такому ответственному мероприятию заняло у них двадцать минут. Стефан причесался, что придало его волосам еще более растрепанный вид. Сюзанна подогрела молоко и взяла на всякий случай три подгузника. По дороге в парк они все время останавливались, чтобы поправить одеяльце или понаблюдать за тем, как Элис улыбается во сне.
Мы как семья, подумала Сюзанна. И люди, которые проходили мимо и подмигивали малышке, вели себя тоже так, будто Сюзанна и Стефан — настоящая семья.
— У нее ваш лоб, — сказала женщина, обращаясь к Стефану.
— У нее ваши глаза, — сказала другая Сюзанне чуть позже, когда Элис проснулась.
И все замечания звучали правдоподобно, так как Элис принадлежала по крови к обоим семействам.
