— Да, если вы считаете, что это поможет.
— Поможет? Боже милостивый, если вы выйдете на них, у них не останется ни малейшего шанса. Ваше красноречие способно сдвинуть Эверест.
Они вернулись в офис и вместе вошли в здание, задержавшись у кабинета Эллиса.
— Спасибо, что поехали со мной, мистер Ферс. Надеюсь, что вам понравилось.
— Понравилось, мисс Эстон? Я… — Он запнулся, но потом продолжил ровным тоном: — Да, мне понравилось, спасибо.
Эллис вошел в кабинет и закрыл дверь.
Глава 5
Чуть позже семи Клеон позвонила у входа в резиденцию Ферса. Выбрать, что надеть, было проблемой. Наконец она остановилась на двух вещах, сделанных ею самой, — белой блузке с длинными рукавами и оригинального покроя черной юбке.
Дверь открыл Эллис.
— Как хорошо, что вы пришли, — сказал он спокойно. — Я отведу вас в примерочную.
Без лишних слов он взял ее пальто и пошел впереди. Клеон, как всегда, отстала на несколько шагов. Франциз был здесь, и его приветствие было таким же чопорным и официальным, как и раньше. Эллис не ушел. Вместо этого он взял журнал и стал без интереса листать.
— Мой сын объяснил вам ситуацию? — спросил Франциз. Он изучал ее оценивающим взглядом. — Вы так схожи сложением с моей клиенткой, что это просто поразительно. — Кажется, он заметил ее одежду. — Мой сын говорит, что вы начинающий модельер?
Была ли это попытка пошутить? Глядя на его лицо, Клеон не могла этого понять, но она надеялась, что это так, — ведь это означало только одно: Франциз изменил свое отношение к ней.
Она скромно покачала головой:
— Я просто покупаю материал, который мне нравится, и… придумываю. Потом я… — Клеон пожала плечами, пытаясь показать: то, что она делает, слишком непрофессионально, чтобы говорить об этом, — раскраиваю и примеряю.
Франциз одобрительно кивнул:
— Я знаком с подобным процессом. Иногда так рождается идея. Возможно, ткань сама подсказывает ее…
— Однако, — запротестовала Клеон, — я не могла бы назвать то, что я покупаю, «тканью». Я покупаю обычный материал на распродаже или на рынке.
Она вспыхнула и неуверенно взглянула на Эллиса, который, судя по всему, не слушал.
Франциз кивнул еще раз:
— В этом нет ничего страшного. Вы можете найти ткань лучшего качества, с которой проще работать, более отзывчивую.
— Да, — ответила Клеон, — однако у меня никогда не было возможности платить слишком дорого.
— Тогда вы тем более умница, раз вам удается получать такие хорошие результаты. — Комплимент великого модельера был приятным и искренним, он расцветил щеки Клеон румянцем удовольствия.
Она посмотрела на сына модельера, который нашел себе стул и, кажется, приготовился просидеть на нем всю примерку. Он все еще смотрел журнал.
— Вы когда-нибудь делали эскиз того, что придумали? — спросил Франциз. — Нет? Я думаю, что все упрощается, если это сделать. Не хотите ли посмотреть некоторые из эскизов моей прошлой коллекции?
Он вышел в соседнюю комнату и вернулся с пачкой рисунков, которые разложил на столе.
— Идеи приходят ко мне в любое время. Когда я ем, гуляю, и даже в ванной! — Франциз впервые улыбнулся Клеон, и у той захватило дыхание. Она была уверена, что наткнулась на тот источник теплоты и человечности, который его сын, несмотря на родство, до сих пор не отыскал.
Изучая эскизы, она обнаружила, что на многих из них изображено одно и то же платье, но мелкие детали совершенно меняли линию и создавали другой эффект.
— После завершения эскизов, — объяснял Франциз, — делаются «холсты». Девушки-модели показывают их мне, и после моего одобрения они воплощаются в настоящую одежду из отобранной ткани. Затем с величайшей тщательностью подбираются аксессуары — обувь, шляпки, перчатки и так далее. Как видите, — он снова улыбнулся, — приходится проделать много работы, которая на первый взгляд выглядит хаотичной. Все делаются слегка ненормальными, раздражительными, наши нервы истрепаны, когда наконец наступает время показа. Но полученный триумф, а что еще важнее — личное удовлетворение всех, кто был занят этим, делает нас счастливыми.
Франциз посмотрел на Эллиса, принявшегося за следующий журнал, и это напомнило ему о причине визита Клеон.
— Я думаю, пора принести платье.
Женщина-примерщица оказалась немолодой и слегка суетливой. Она профессиональным взглядом оценила Клеон.
— Замечательно, — произнесла она, — фигура, рост — все сходится.
Примерщица сообщила, что настоящее имя ее Джин.
— Однако месье Франциз, — она улыбнулась ему, — настаивает, чтобы меня на французский манер называли Жанной. Вы готовы, мисс Эстон? — Она держала длинное вечернее платье.
Клеон осмотрелась в поисках места, где можно было бы переодеться, но, по-видимому, не предполагалось, что она окажется стеснительной. Однако она не была закаленной моделью, привыкшей переодеваться в присутствии посторонних, и поэтому смущалась. Клеон ничего не имела против присутствия Франциза — кстати, тот вышел, но Эллис…
Он заметил, что она смотрит на него, и насмешливо улыбнулся.
— Что случилось? Не хотите же вы, чтобы я покинул свой уютный уголок только для того, чтобы вы могли примерить платье? — Он уселся поудобней. — Я не буду смотреть.
Ей пришлось удовольствоваться этим. Клеон вспомнила, что он привык видеть полуодетых моделей и даже иногда обнимать их, чтобы успокоить, — это она знала по собственному опыту.
«Что произойдет, если я вдруг начну плакать? — раздумывала Клеон, повернувшись спиной к Эллису, расстегивая блузку и вылезая из юбки. — Он конечно же рассмеется и велит прекратить».
С помощью примерщицы она облачилась в платье. Оно каскадами лилось с плеч, юбка доходила до лодыжек. Цвет был светло-вишневый, а свободно летящие линии юбки восхитили Клеон как портниху. От плеч до талии широкие полосы ткани были собраны в мягкие складки, пересекающиеся по диагонали у лифа. Вырез сзади открывал спину ниже лопаток. Это был неописуемо мягкий на ощупь шелк.
Примерщица удовлетворенно бормотала, внеся всего несколько поправок.
— Я позову месье Франциза, — сказала она и вышла.
Эллис положил журнал и лениво встал. Он подошел сзади к Клеон, смотревшейся в зеркало. Его пальцы легли на ее обнаженные руки, и он созерцал ее отражение.
— Ну, Клеон, — мягко произнес он, — это и есть одежда «от кутюр». — Он приподнял складку ткани. — Это настоящая вещь. Никакой синтетики, ничего искусственного и в основном ручная работа. Неужели это может не нравиться такой пуристке, как вы?
Она не ответила. Да и что можно было сказать?
— Помните одежду, которую мы видели утром, как она висела, вешалка за вешалкой, по десять или двадцать штук в ряд? Помните ткань, из которой она была сделана? Имитация того, имитация этого. Какова же теперь цена настоящей вещи?
