Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
— Сколько отец может еще прожить? — лишенных всяческих красок голосом поинтересовалась она.
— Никто не может ответить точно на этот вопрос. Минута, день или даже год — никто не сможет сказать вам наверняка.
— Спасибо, доктор. Поверьте, я очень благодарна вам за откровенность. Скажите, я могу навестить его сегодня еще раз?
— Да, когда хотите. Думаю, это будет для него самым лучшим лекарством.
— Спасибо, доктор. А сейчас извините, но мне пора идти.
Вернувшись к отцу, она долго еще беседовала с ним и ушла только тогда, когда медсестра напомнила о том, что больному давно пора отдохнуть.
Проснулась она резко, словно от удара, когда серый рассвет едва успел сменить ночную тьму. Сев на кровати, Джессика попыталась понять, что именно разбудило ее. Вокруг царила странная тишина, словно и не находился за окном огромный, полный звуков город, а только огромная, лишенная жизни пустыня. Не было слышно даже шума ветра в ветвях деревьев за окном. Огромный город словно вымер, и, осознав это, Джессика поняла вдруг, что осталась совсем одна в этом мире. Глаза ее оставались странно сухими, душа же рвалась на части. В какой-то момент Джессике даже показалось, что она слышит неприятный сухой треск, но оказалось, что это всего лишь резкая трель телефонного звонка. — Мисс Крафт? Это доктор Салливан.
— Да, я поняла.
— Мисс Крафт, Джессика…
— Не нужно ничего говорить, доктор, я все знаю. Скажите только, он сильно мучился?
— Нет. Ваш отец, Джессика, умер во сне, он даже не успел ничего почувствовать.
— Я могу приехать?
— Да, конечно. Может, заехать за вами?
— Нет, я попрошу портье вызвать такси. И… доктор, спасибо вам за все.
Глядя на плывущие по ярко-голубому небу облака, Джессика подумала о том, как не соответствует праздничность наполненного солнечным светом дня траурной церемонии. Изредка до нее долетали произносимые священником слова, но значение самих слов оставалось за пределами понимания. Опираясь на руку прилетевшего на похороны Ланьи, она вспоминала самые счастливые моменты своей жизни, и тихие слезы медленно стекали по озаренному внутренним светом лицу. Церемония подошла уже к концу, когда она заметила стоявших неподалеку человека с камерой в руках и симпатичную девушку с большой сумкой в руках.
Неужели нельзя оставить меня в покое хотя бы в такой день?! — раздраженно подумала она, но тут же другая мысль вытеснила из сознания прежнюю. «Evening news»! Как раз то, что мне нужно! Господь услышал меня и послал тех, с чьей помощью я смогу наконец нанести первый удар!
— Ты уже читал это, Дэн? — Ты имеешь в виду интервью с Джессикой Крафт? Читал и могу сказать, что она оказалась достаточно умной. Не обвинив нас ни в чем в открытую, умудрилась сделать это между строк. Никаких прямых обвинений, одни завуалированные полунамеки. Честно говоря, давно уже я не получал такого удовольствия от прессы, как сегодня.
— Ты удивляешь меня, Дэн. Получить удовольствие оттого, что прочитал кучу гадостей о себе!
— Ничего странного. Уж очень изящно она это проделала.
— Изящно, не спорю, но только представь, какие пойдут волны от этого камешка. Учти, иногда даже самая маленькая волна может стать предвестницей настоящего цунами. И это не пустые слова. Два наших вкладчика приняли сегодня неожиданное решение перевести свои деньги из нашего банка в «Сентрал партнер бэнк оф Америка». И, боюсь, это только начало.
— И что ты предлагаешь?
— Пока ничего. Но я начинаю думать, что уж лучше бы мы предоставили тогда отсрочку Ричарду Крафту.
Аккуратно сложив газету, Джессика положила ее на самое дно сумки, а саму сумку засунула как можно дальше под сиденье. Первый, пусть едва заметный шаг по пути отмщения, был сделан, и, думая о том, какой резонанс вызвало данное ею интервью, Джессика невольно сравнивала его с крошечным, но все же способным вызвать мощную лавину снежком. И пусть ей придется потратить на это всю свою жизнь, она все равно отомстит за отца. Подумать только, всего месяц назад она готова была простить Дэниела Тейлора, но смерть отца положила конец этим надеждам. Глупая девчонка! Она ведь почти уже влюбилась в него! Грезила о том, что будет счастлива с ним, находила оправдания… Но теперь все это уже в прошлом. Пропасть между ними теперь уже слишком велика — и никакой мост не сможет помочь им перейти ее. Жаль только, что не удастся поквитаться с Бойдом Дженкинсом, подумала Джессика. Но, раз уж Всевышний сделал это за нее, не стоит спорить с его волей. Попасть в автокатастрофу и на всю жизнь остаться прикованным к инвалидной коляске не самый лучший способ существования, тем более если при этом тебя бросают жена и сын.
Вот уже третий раз за последние два года улетает она из Нью-Йорка, а кажется, что со времени последнего отъезда прошло не несколько месяцев, а несколько лет. Столько всего пережито за это время, столько передумано, что порой она чувствует себя старухой, а не двадцатичетырехлетней девушкой!
Последний перед отлетом день Джессика провела в Ривердейле. Короткая стрижка и темные очки настолько изменили ее внешность, что даже знавшие ее с детства соседи не обратили на нее никакого внимания, когда, выйдя из машины, она прошла всего в двух ярдах от них. Желание увидеть родной дом охватило ее в тот день с такой силой, что ничто уже не смогло удержать ее в Нью-Йорке.
Сбросившие листву деревья практически не скрывали от нее «Фледжберри», и, жадно всматриваясь в знакомые до боли очертания родного дома, Джессика старалась запечатлеть в памяти все мельчайшие подробности. На все еще зеленой лужайке она заметила несколько детских игрушек, и память тут же напомнила ей о том времени, когда на этой лужайке играла она сама и лежали ее собственные мячи и куклы. Вернувшись в машину, она сделала несколько снимков «Фледжберри» и направилась обратно в Нью-Йорк.
— Ты уже читал это, Дэн? — швырнув на стол свежий номер «Sunday Тimes», поинтересовался у сына Алан Тейлор. — Еще одна отвратительная статья! Эта девчонка перешла все границы! Да я подам в суд на эту мерзавку! Внимательно прочитав статью, Дэниел положил газету на стол и, устремив на отца внимательный взгляд серых глаз, спросил:
— Это правда?
— Правда — что?
— Не увиливай, отец. Ты прекрасно понимаешь, о чем я.
— Кросби должен был банку огромную сумму, и он сам предложил взамен денег одну из своих фабрик. И никто его не разорял, его бизнес прекрасно существует и по сей день!
— Все равно это отвратительная практика забирать то, что не принадлежит тебе по праву.
— Ты говоришь глупости, Дэн! Не можешь расплатиться, отдай то, что у тебя есть, а нет, садись в тюрьму! Если бы я потакал всем клиентам банка, то давно бы уже сам был разорен, неужели это непонятно?!
— Понятно, но иногда стоит более внимательно относиться к людям и их проблемам.
— ?Только не в банковском деле, сын. Деньги ведь не просто бумага, это особая материя, живая и капризная. Она сама решает, где и с кем ей быть, и, если она отворачивает от кого-то свой капризный взор, следует подумать, где и когда ты обидел ее.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
