Делать было нечего, и я стал ждать. При этом, как учил Адепт, пытался прислушаться к своим чувствам и ощущениям. Но это ничего не дало. Я ощущал лишь облегчение при мысли, что не сгорел на костре, и еще – страх перед неизвестностью. Кто бы мог подумать, что все так обернется. Я вспомнил появление рыжего в черной тоге. Он что-то приказал шаману, и тот послушался его. Что же должен был представлять из себя этот человек, если его слово было весомее воли духа Большой Пальмы, приговорившего нас к сожжению?
Интересно, день сейчас или ночь? Сколько времени прошло с момента нашей не свершившейся казни? Где сейчас мои друзья? Что с нами будет?
С легким шелестом часть стены с изображением змея, опутывающего серебристый стреловидный корабль без парусов, начал отъезжать в сторону. В комнату вошли трое. Рыжие волосы мягко струились по их плечам, бороды были коротко острижены, на их могучих фигурах красовались стальные, тускло поблескивающие панцири. Длинные синие рубахи, красные штаны и низкие синие сапожки придавали вошедшим театральный вид. На поясах висели короткие мечи. Один из бородачей жестом приказал мне следовать за ними.
Длинный коридор с вырезанными на камне письменами тоже был освещен вставленными в ниши розовыми шарами. Вскоре мы оказались в большом круглом зале с вырастающим из пола гранитным столом в центре. В зале было двенадцать двустворчатых золотых дверей, украшенных изображениями все тех же бабочек в разных стадиях развития.
На неудобных стульях со спинками в форме драконьих голов и ножками, напоминающими когти птиц, сидели мои друзья. Меня подвели к свободному стулу и бесцеремонно толкнули на него.
– Где мы и что здесь творится? – осведомился я.
– В настоящее время мы сидим здесь. Что творится? Мы сидим и выясняем именно это, – в обычной Для него манере разъяснил Генри.
Я еще больше убедился в том, что поток его красноречия не способно перекрыть ничто.
– Кто эти рыжие?
– Не имею никакого понятия, – пожал плечами Генри. – Знаю лишь, что лопочат они на языке, которому в детстве обучала меня мать.
– Что они сказали тебе на этом языке?
– Чтобы мы сидели тихо и ждали. И еще – они отобрали у меня гризрак.
Послышалось нежное пение незнакомого мне музыкального инструмента, то ли трубы, то ли рожка, звучал он издалека. Музыка была необычная, какая-то потусторонняя, нечеловеческая – такую музыку мог сочинить лишь тот, кто смотрит на человека с его радостями и горестями, с его любовью, ненавистью и страстями с заоблачных высот и холодно высчитывает его эмоции и порывы. В ней была притягательность и вместе с тем она отталкивала. Она вполне могла ввести в транс.
Музыка приближалась. Три двери медленно отворились. Из центральной вышла Королева.
Не знаю, кем она была на самом деле, какой ее титул, но она была одета, как королева, выглядела, как королева, держалась, как королева. Уверен, что ни один властитель в мире не сгодился бы ей и в подметки. Свет переливался и отражался от ее прозрачного, как стекло, красного плаща, который так соответствовал огню ее пышных, прекрасных волос. Ее белое платье украшал сложный серебряный узор из пересекающихся линий, на шее сияла бриллиантовая брошь с ладонь величиной. Но главное – не одежда и не стройная фигура. Главное – лицо. В нем не было надменности, презрения, высокомерия. В нем была власть. Она не была слишком молода или ослепительно красива. Но было в ней что-то, от чего невозможно оторвать глаз.
Из двух других дверей вышли рыжеволосая, молодая, довольно привлекательная женщина и седовласый старик, сгорбленный, но все еще крепкий. Оба они были одеты в синие плащи с белым подбоем и черные хитоны, на их шеях светились украшенные драгоценными камнями золотые повязки. Трубы выдали забористую трель и заглохли. Распахнулись остальные двери, и из них вышли вооруженные воины, похожие на тех, которые привели меня сюда. В их руках были арбалеты.
Мы невольно встали, когда трое приблизились к столу. Мы поклонились, они ответили небрежными взмахами рук. Королева что-то сказала, и Генри перевел:
– Она приглашает нас присесть. Мы снова уселись в кресла.
– Кто вы такие? – спросила Королева, голос у нее был низкий и певучий, казалось, можно провести по нему рукой и ощутить мягкость бархата. По-испански она говорила без малейшего акцента.
Мы представились. Вряд ли наши имена ей что-то сказали.
– Что вы делаете здесь?
– Мы бы тоже хотели это знать, – ответил я.
– Что вам нужно в сельве?
– Как и все путешественники, мы ищем новые земли, новые знания.
– Обычно за вами, путешественниками, ищущими новые знания, приходят конквистадоры с мечами и кострами.
– Только не за нами, – возразил Адепт.
– Мы этого не знаем. Есть нечто, позволяющее усомниться в ваших словах. Откуда у вас это?
Королева сделала знак, и один из воинов принес гризрак и положил его на стол.
– Это гризрак. Он достался мне от матери и отца, – отозвался Генри. – Рассказывай.
Генри выложил все без утайки.
– Понятно. Ты сын Лерни, дочери Гарбо – верховного жреца, вождя тасманов.
Генри подался вперед и взволнованно произнес:
– Что вы знаете о моей матери? О тасманах?
– Много веков тасманы были нашими помощниками и слугами. Когда-то их могущественное племя занимало большие пространства. Но ненасытные завоеватели все дальше и дальше вытесняют их. И мы не можем их защитить. Века уходят, и наше влияние на внешний мир все слабее.
– Она жива?
– Верховная жрица Лерни ушла в следующее воплощение.
– Ох, – Генри вздохнул и понурился. – Не успел.
– Вряд ли это зависело от вас, – сказала Королева. – Но что было, то ушло навсегда, и нет ему возврата. Нас волнует вопрос: что делать с вами?
– Не думаю, что они нам нужны. Они должны погибнуть, – произнесла рыжеволосая девушка.
– Ты не права, – возразила Королева. – Мы любили Лерни, и она могла рассчитывать на то, что мы в трудный момент окажем помощь ее сыну. Кроме того, гризрак не мог появиться здесь просто так. Он никогда и нигде не появляется просто так,
– Это правильно, – согласился старик.
– Они опасны. Притом очень опасны! – продолжала настаивать девушка. – Вы не согласны с этим?
– С этим трудно не согласиться, – кивнула Королева.
– Да, это так, – кивнул старик.
– Почему это так? – возмутился Генри. – Да безопаснее нас нет ни одной твари в этой зеленой преисподней, именуемой сельвой!
– За вами тянется черный след, – сказала Королева. – Вы связаны со злом. Вы опасны.
– Но мы не есть зло, – произнес Адепт.
