Возможно, имелись основания для сожалений, но только не в отношении самого выбора, а каких-то частностей, что было в порядке вещей. Девушка испытывала потребность в нем. Бриджет была очаровательна, обладала чувством юмора и острым языком, который был так восхитителен в поцелуе.
В этот вечер дома было легче вспоминать о приятном, чем заниматься головоломками. Эйвен взял книгу, но осмысленного чтения не получалось. Взялся за письмо, но тут же отложил бумагу и снова взглянул на каминную полку с часами. Время в этот вечер тянулось особенно медленно, словно не веря в наступление утра. Поэтому Эйвен наконец решил отправиться в постель. Но ему не спалось и не лежалось. Было то слишком душно, то жестко. Тогда он поднялся и вернулся вниз.
Придя в библиотеку, он подбросил поленьев в камин и стал смотреть, как оживает пламя, досадуя и на себя, и на страсть к Бриджет в данный момент. Тридцать три года! Чтобы в этом возрасте не иметь терпения дождаться утра? Волноваться по поводу ее ответа? Да почему бы Бриджет не согласиться? Он всегда нравился женщинам. Но то были женщины, а не леди. Несмотря на отсутствие денег и родных, которые бы защитили ее, Бриджет, несомненно, была леди. В этом виконт не сомневался.
В свое время он женился на леди, но вряд ли хорошо знал ее — ни до торжественного события, ни позднее, когда хотел узнать гораздо лучше. Мать Эйвена тоже была леди. Ее он тоже знал не очень хорошо, потому что они прожили вместе недолго. Обе женщины причинили ему много боли, одна — умышленно, другая — по воле судьбы. Казалось бы, после этого ему надо было избегать всех леди как чумы, если в нем сохранилась хоть доля здравого смысла. Однако большую часть своей сознательной жизни, начиная с женитьбы, Эйвен все-таки имел с ними дело. И что хорошего эти леди принесли ему?
Эйвен, конечно, понимал, что женская суть определяется отнюдь не происхождением и манерами. Бриджет Кук была особенной. Она взывала не только к его мужскому началу, но в равной мере и к джентльменскому. Эта девушка остро нуждалась в спасении, хотя виконт и не знал, можно ли считать то, что он собирался сделать, спасением в прямом и строгом смысле этого слова. Ведь в романах герои выглядели более добродетельными и руководствовались более благородными мотивами. Вместе с тем виконт полагал, что сможет улучшить ее положение. И свое собственное, разумеется. Если, конечно, Бриджет скажет завтра «да».
Эйвен решил, что в полдень поедет к ее тетке и выяснит, что его ждет. Потом подумал и пришел к выводу, что лучше не связываться с родственничками Бриджет. Лучше отправить записку самой девушке. Наверное, придется подкупить слуг и дворецкого. Щедро заплатить ему за молчание. Он только спросит ее еще раз и больше никогда к этому не вернется. Даже если позволит время и будет желание. Ронять достоинство тоже не годится.
О желание!.. Горящим взором Эйвен всматривался в пламя камина, словно надеясь разглядеть там свое будущее.
Часы пробили три раза.
Только-только стали тяжестью наливаться веки, как послышался какой-то звук у наружной двери. Эйвен прислушался. В доме стояла гробовая тишина. Слуги спали. Звук был настолько слаб, что Эйвен ничего бы не услышал, не будь он в ту ночь околдован, взбудоражен и восприимчив к самым ничтожным раздражителям.
В эту минуту раздался другой, царапающий звук, за которым последовал очень тихий стук — раз, второй, и пауза, заполненная напряженным ожиданием. Не ослышался ли он? Нет, в дверь снова постучали. Кто-то хоть и неуверенно, но снова стучал в парадную дверь его особняка.
Эйвен поднялся, уже зная, кого увидит. И это встревожило его.
Он распахнул дверь. Она! Сжимающая в одной руке дорожную сумку, в другой — скомканный носовой платок… Пришла в самый темный час ночи и теперь робко стояла на пороге его дома с широко раскрытыми, полными страха глазами!
— Бриджет! — воскликнул виконт и замолк, не веря себе и потому не в состоянии сказать больше ни слова.
Эйвен искал следы побоев на лице, беспорядок в одежде. Нет, кроме темных кругов вокруг ее глаз, он ничего не заметил. Значит, девушка плакала.
— Я… я пришла сказать «да», — торопливо проговорила Бриджет. — Да, Эйвен, я согласна. — Даже в ночной тиши ее голос был едва слышен. — Да, если я еще нужна вам и если я правильно вас поняла. Конечно, мне следовало дождаться утра, чтобы сказать вам об этом. Собственно, я так и собиралась сделать, но не знала, где мне ждать. Нелегко находиться в Лондоне, когда на дворе ночь и ты одна.
— Теперь уже не одна, — сказал Эйвен, беря ее за руку и забирая сумку.
Он ввел Бриджет в дом и решительно закрыл за ней дверь.
Глава 7
Теперь, когда она покинула тетин дом, отошли в прошлое крики, оскорбления и унижения. Настал конец ее одиноким скитаниям по Лондону; не нужно было думать, куда идти дальше, нырять в подворотню при каждом шорохе и прятаться в темноте; не нужно было совершать короткие перебежки с улицы на улицу, чтобы избавиться от навязчивых прохожих, принимавших ее за продажную девку.
Бриджет сидела в уютной гостиной, вцепившись в стакан с тем, что ей налили. Прямо перед ней в камине успокаивающе потрескивал огонь, а мужчина, о котором она думала весь день и всю ночь, стоял рядом.
— Я хотела подумать хорошенько, чтобы избежать неразумного решения, — сказала она, уткнувшись в стакан, потому что панически боялась встретиться с горящим взглядом Эйвена. — Но меня вынудили. Тетя потребовала дать ей слово больше не видеться с вами или немедленно уходить из дома. Я так и сделала. Вы понимаете, это был вопрос чести.
— А-а, значит, желания как такового у вас не было?
— Нет. То есть да… Но не таким образом. — Бриджет испытывала неловкость, произнося эти слова, но они были правдивыми.
Оказалось, что после всех колебаний и тревог в конечном счете она пришла, сюда. Пришла среди ночи, чтобы остаться наедине с мужчиной, в его доме. С мужчиной, который слыл беспутным человеком; с мужчиной, к которому ее влекло так сильно, что мысли путались, когда он находился рядом.
Что Бриджет сейчас хотелось знать, так это его мысли. Каких действий Эйвен теперь ожидал от нее? Или, вернее, чего можно было ждать от него?
Если верить общепринятым правилам, теперь она была обесчещена и отныне находилась в его власти. И не только физически. От виконта зависело ее положение в обществе. Теперь Бриджет уже не сможет сказать «нет», чего бы он ни попросил. Но самое ужасное заключалось в том, что Бриджет не была уверена, захочется ли ей это сказать.
— Видите ли, — начала она, объясняя ему и себе самой, — передо мной стоял жесткий выбор. Я вынуждена была уйти. Все равно я бы навсегда лишилась их уважения. Да и своего собственного. Я была так разгневана, что не замечала ничего вокруг. Пока я собирала вещи, у меня не прекращался звон в ушах. Когда дверь за мной захлопнулась, я почувствовала облегчение… всего на минуту. И только потом сообразила, что мне некуда идти. Я сильно перепугалась, — призналась Бриджет и, подняв голову, встретила взгляд Эйвена.
