— Вот и вы, Мисако-сан! А я вас жду.
— Кэнсё-сэнсэй! — Она удивленно подняла руки к лицу. — Что вы здесь делаете?
— Выполняю поручение. Учитель велел отыскать подходящее место для алтаря. Вы мне поможете?
— Постараюсь, — вздохнула Мисако, неохотно следуя за монахом, который вновь направился к открытому пространству сада.
— Думаю, вон там, — ткнул он длинным костлявым пальцем. — Алтарь должен стоять поблизости от места, где нашли кости. Мне сказали, это за прудом, у каменного мостика.
Мисако растерянно поморгала, переводя взгляд с пруда на монаха.
— Да, наверное, там лучше всего, — смущенно выговорила она.
Видно, дед твердо взял дело в свои руки. Не оставалось ничего другого, как следовать карме, колесу судьбы, которое пришло в движение еще в далеком детстве.
— Рассмотрим поближе, — сказал Кэнсё и двинулся вперед.
Чайная церемония уже закончилась, люди, вышедшие из павильона, прогуливались по дорожкам с узелками в руках, с удивлением поглядывая на молодую женщину в брюках и свитере в компании необычайно рослого монаха. Странная парочка увлеченно измеряла шагами землю на берегу пруда.
Небольшая ровная площадка за каменным мостиком, возле пересохшего водопада, где берег вдавался в воду изящной дугой, выглядела самой подходящей: алтарь и три человека вполне поместятся.
Мисако показала монаху то место на берегу, где любила рисовать в детстве. Они нашли неподалеку бамбуковую скамейку и сели отдохнуть. Кэнсё достал свою книжечку и вновь принялся что-то писать, а Мисако молча любовалась красотами сада, отмечая переделки и изменения.
Но как же он узнал, что она сегодня придет? Дождавшись, когда монах спрячет ручку и книжку, Мисако спросила его об этом.
— Я сама решила зайти сюда лишь в последний момент, — объяснила она.
Длинное лицо расплылось в довольной улыбке.
— Я не был уверен, что получится… В общем, я старался позвать вас, сосредоточился и… Мысленная концентрация, понимаете?
— Вы шутите? — нахмурилась Мисако.
— Вовсе нет, — испугался он. — Я проводил эксперимент. По-моему, у вас есть способности, вот я их и проверял — ваши и свои собственные.
— Не нравится мне все это. — Она поджала губы, почувствовав себя вдруг очень неуютно.
— Извините, я опять вас расстраиваю…
— Еще бы не расстроиться, когда происходят вещи, которые невозможно понять! — воскликнула она. — Терпеть не могу такого!
Монах откинулся на спинку скамейки, распрямив плечи и устало вытянув длинные ноги. Казалось, он сейчас зевнет.
— Ваши особые способности, знаете ли, имеют отношение к энергии.
— К энергии? Что за энергия?
— Обычная энергия, — пожал он плечами, — природная. Вам приходилось, наверное, видеть фотоснимки, сделанные специальной камерой, где вокруг играющих музыкальных инструментов видны цветные пятна, и вокруг танцоров тоже?
— Да, конечно, — кивнула Мисако, еще не понимая, к чему он ведет.
— Говоря попросту, — продолжал Кэнсё, — человек, обладающий сверхчувственным восприятием, как бы имеет в мозгу приемник, только очень тонко настроенный, способный улавливать энергию особых природных волн, которые большинство людей не замечает.
— Боюсь, я вас не вполне понимаю, — покачала головой Мисако.
— Ну вот, например… Я сосредоточился и послал вам сигнал, чтобы вы пришли сюда, и ваша чувствительная антенна приняла его. Вы не знали, что вас заставляет идти, но все-таки явились.
— Мне просто пришло в голову, что неплохо бы побывать в саду перед совершением обряда.
— В какой момент вы приняли решение?
— Не знаю, — нахмурилась она.
— А я знаю! — просиял Кэнсё. — В тот самый, когда я сел на траву там, за кустами, и позвал вас. Даже не думал, что получится, а оно получилось! Антенна сработала, понимаете?
Монах приставил к голове пальцы «рожками» и смешно пошевелил ими. Мисако прыснула со смеху.
— Ну и ну! В жизни не слышала ничего подобного.
— По правде говоря, — вздохнул он, вновь складывая руки на груди, — это не моя теория, хотя, мне кажется, в ней заключен глубокий смысл.
— А почему вы этим заинтересовались?
— В Камакуре можно встретить людей со всего мира… чего только от них не услышишь. Вообще-то тут есть и минусы, особенно для монаха. Иногда я даже чувствую себя виноватым, потому что интересуюсь вещами, далекими от моей религии. Кстати, началось все со знакомства с одним буддийским священником из Америки. Он гостил у нас в храме несколько месяцев, и мы подружились. У них в Калифорнии постоянно говорят о подсознании, интуитивном мышлении и прочих подобных вещах. От него я и узнал об энергии и антеннах. Он даже учил меня, как повысить их чувствительность.
Мисако прищурилась, глядя на воду.
— Я бы с удовольствием отломала свою и выбросила, — усмехнулась она. — Зачем усложнять себе жизнь какими-то видениями? Антенна… Вот, значит, в чем дело.
— Это очень упрощенное объяснение…
— Но почему я? — воскликнула Мисако. — С какой стати мне досталась какая-то антенна, когда все люди кругом нормальные?
Кэнсё пожал плечами.
— Не знаю. Мой американский приятель говорил, что в первобытные времена все люди обладали такими способностями. Они были нужны, чтобы общаться, чтобы выжить. А потом, когда развился язык и разные другие навыки, стали не нужны… Даже теперь, говорят, каждый младенец рождается с шестым чувством.
— Тогда почему я не потеряла его, как остальные?
— Опять-таки не знаю. По словам Учителя, у вас было очень необычное детство. Война, печальный храм с его заупокойными молитвами, частое одиночество… Возможно, ваш талант не пропал, а развился именно благодаря такому окружению. Я слышал, что чувствительность обостряется, когда человеку плохо.
— А у вас тоже выросла антенна?
Он рассмеялся.
— Признаюсь, я старался, хотя результаты пока не слишком обнадеживают.
— Не огорчайтесь, — вздохнула Мисако. — Видения — это не очень приятно.
— Наверное… — В глазах монаха заблестели огоньки. — Зато интересно. Считается, что они дают власть над людьми.
Мисако бросила на него изумленный взгляд. Она привыкла к тому, что видения не приносят ничего, кроме боли.
— Ну и как же можно повысить чувствительность?
Кэнсё задумчиво смотрел вдаль. Возле чайного павильона виднелось лишь несколько движущихся фигур. Сад почти опустел.
— Прежде всего, — начал монах, — вы должны ощутить свою собственную энергию. Потом следует научиться освобождать разум от всего лишнего, чтобы он стал способен воспринимать.
