Вчера ночью река выглядела огромной – а сегодня это мелкая, в залысинах отмелей, канава. На откосах мусор, и когда налетает ветер, пластиковые пакеты надуваются и хлопают.
В пальмовой роще стоят, как на продажу, ряды мотороллеров. Тут же развалились и велосипеды. Люди лежат рядом, прямо на земле – вповалку спят или пьют пиво. Тихо переговариваются или слушают на мобильниках музыку.
Над человеком склоняется девушка. Под мышкой у нее картонка, обернутая тряпкой. Безмолвно прижимая руку к груди, она делает просительные жесты. Он достает купюру, с готовностью протягивает. Улыбается. Девушка кланяется и отходит, человек снова ложится на траву.
Когда он просыпается, солнце уже садится. Лучи, пробиваясь сквозь ветки, заливают рощу пепельно-розовым светом.
– Пха, пха! – кричат ему люди на газоне.
Он оборачивается – они показывают на картонку: забыл, забери…
И он покорно возвращается.
…Гвоздь вбит над умывальником. Повесив картину, он делает пару шагов, отходит. Рисунок по-детски аляповатый, лепестки лотоса художница раскрасила желтой краской, а контуры обвела черным фломастером.
“Вот и вся живопись”.
Он встает между окном и лотосом. За циновкой мгла – плотная, как театральный занавес. Где-то внизу чавкает вода, источая сладковатые запахи гнили. И только озеро мерцает голубым пламенем.
На террасе ночного бара сидят четверо. Все они бегло говорят на английском, хотя акцент выдает, что язык – не родной. Да и сами акценты звучат по-разному.
– Вы по-настоящему так думаете? – спрашивает парень лет двадцати. – Вы серьезны?
Бронзовый от загара мужик снимает ковбойскую шляпу и откидывается на подушках.
– Да, думаю, что так.
Сигара, которую он пытался зажечь, мешает ему говорить.
– Думаю, что за это можно платить деньги.
Одна из двух девушек – крупной комплекции, и про себя человек окрестил ее “лыжницей”. Светлые брови подчеркивают обгоревший лоб. Девушка сидит в ногах у парня и, наклоняясь, чтобы взять стакан с пивом, обнажает в разрезе белые груди.
Девушка на коленях у “ковбоя” (так он прозвал мужика в шляпе) имеет азиатскую внешность и носит обычные джинсы. На узких бедрах поблескивает пряжка, а на запястье – браслеты. Мужская рубашка, небрежно завязанная на поясе, скрывает грудь. Черные волосы оттеняют правильный овал лица.
– Но почему? Скажите нам, почему? – Во время разговора “лыжница” часто хлопает выгоревшими ресницами. – Как вы это знаете?
– Они всего лишь умеют делать это лучше, – отвечает мужик.
Чтобы не мешать разговору, человек садится подальше от компании, у самой воды.
“Ковбой” выпускает дым, кивает ему – и снова поворачивается к собеседникам.
Обложенная тропической ночью, терраса напоминает сцену, а люди на ней – актеров.
– Неужели? – говорит парень (про себя он называет его “серфером”). – И в чем же их превосходство?
“Ковбой” разводит руками:
– Просто они делают это, как делали бы для себя. Понимаете?
– Нет, не понимаю! Нет! – “Серфер” нервничает.
“Ковбой” подмигивает “лыжнице” и тихо говорит:
– Мы же знаем, что девушки могут любить друг друга прекрасно лучше?
“Лыжница” согласно кивает.
Судя по выражению “серфера”, реакция девушки его удивляет.
– Но как тебе это известно, дорогая? – Он пытается обнять ее за плечи.
Девушка убирает его руки и чокается с “ковбоем”.
– Каждая девушка имеет свои секреты, не правда ли? – говорит тот.
“Лыжница” вытирает губы.
– И все-таки я нахожусь в уверенности, что женщины делают это лучше.
Музыку в баре прибавляют, джаз. Судя по взглядам, которые бросает на азиатку “серфер”, она ему нравится. “Ковбой”, заметив эти взгляды, берет девушку за подбородок и проводит ладонью по щеке. Запускает руку в волосы и приподнимает их.
Насмешливо переводит взгляд на парня.
– Знаете ли вы, что мужское удовольствие может быть долгим? – медленно начинает “ковбой”. – Что его можно растянуть – на десять, на пятнадцать секунд? Испытать сильно, ярко?
– Вы разговариваете об оргазме? – уточняет “лыжница”.
– Да, черт возьми, именно о нем я и разговариваю! – Мужик кивает на “серфера”: – Или он испытывает что-то другое?
– О, я не знаю! – торопливо отвечает девушка.
– Не знаешь? – Даже в сумерках видно, что “серфер” краснеет.
Мужик смеется, хлопает:
– Прекрасно!
Чтобы сгладить неловкость, парень уходит заказать пива.
– Да! – продолжает мужик. – Я утверждаю, что мужчина может испытывать оргазм долго. Но ни одна женщина в мире не сможет обеспечить такой оргазм мужчине.
– Значит, вы говорите о гомосексуальности? – спрашивает неугомонная “лыжница”.
Мужик усмехается, обмахивается шляпой:
– Нет. – Выдерживает паузу. – Я говорю о другом.
Парень приносит пиво и чистые стаканы.
– Вы совсем не должны быть гомосексуальным для этого, – рассудительно, как на лекции, продолжает мужик. – Вы можете по-прежнему испытывать неприязнь при одной мысли о близости с мужчиной. Здесь… – обводит рукой террасу и озеро, – все прекрасно знают об этом.
– Женщина будет всегда притягательна мужчине, – вставляет девушка.
– Так! – Тот ждет, когда парень разольет пиво. – Но ее возможности ограничены. Она просто не может знать, что чувствует мужчина. Никогда! Как и мы не знаем, что происходит в этот момент с женщиной. Какова идея выхода из этакой ситуации?
“Ковбой” незаметно убирает руку азиатки, которая пытается расстегнуть шорты.
– Мужчина, который будет женщиной! – победно обводит взглядом собеседников.
– …Физиологически он мужчина, самый обыкновенный…
Он переходит на полушепот, теперь до человека долетают лишь отдельные фразы.
– …но получает именно от этого колоссальное…
– …при этом он знает все о мужском…
– …возбуждает вас как женщина…
– …вы же знаете, как доставить себе…
– …то же и он…
Из-за стойки выходит хозяйка бара, приземистая смуглолицая женщина. Она относит человеку ром и колу, а по дороге хлопает по спине азиатку.
На террасе воцаряется тишина.
“Ковбой” задумчиво пускает дым, прихлебывает пиво.
Девушка снимает с плеча лепестки обгоревшей кожи, бросая тревожные взгляды на парня.
– И как вы хотите найти такого человека? – начинает она.
