Она закуривает сигарету, парень у стойки не сводит с нее взгляда. То ли видел ее днем за делом, и тогда ему не стоит так на нее пялиться. То ли просто любит вульгарных девиц. У нее слабость к парням с хорошим вкусом. Она смотрит на него, засовывает руку между ног, слегка разводит ляжки, рука ее скользит по лобку. Наклоняет голову и облизывает губы. Потом второй рукой оглаживает грудь, словно поправляет свитер.
Бросает деньги на столик. Парень выходит вслед за ней. На улице чудесный день. Она думает: «Только бы не чокнутый, херово будет, если он мне выпустит кишки». Пушка лежит у нее в сумочке, но он успеет оглушить ее прежде, чем она ее достанет. Плохо дело.
Маню намеренно вертит задницей. Чувствует, что парень позади. Замедляет шаг, останавливается перед витриной магазина бытовой электротехники. Он останавливается позади нее, гладит ладонью ее ягодицы, без колебаний сует руку в промежность. Она выпячивает задницу, трется ею о затвердевший член. Он хватает ее за грудь, тискает и щиплет за соски. Она ощущает, что стала мокрой — влагалище нервно пульсирует. Парень тащит ее в подворотню, где стоят мусорные ящики. Вонь от помойки и стена из серого бетона. Она стягивает колготки до колен, облизывает два пальца и засовывает их к себе в щель, раздвигая ее и облегчая ему проникновение. Второй рукой опирается о стену. Он вначале вводит только кончик члена, осторожно хватает ее за волосы, называя маленькой сучкой. Потом прижимает ее к стене, с силой раздвигая ноги. Хлюпанье, ритмичные движения туда-сюда, общение чресел друг с другом. Она уже освоилась, поймала ритм незнакомца и двигается в унисон с ним. Он наносит последний удар и с рычанием кончает. Она чувствует, что ей требуется продолжение, и ласкает себя, пока парень натягивает брюки. Вздрогнув, кончает, опускается на колени, чтобы очухаться. Слышит, как парень уходит, но сама встает не сразу. Она смотрит ему вслед, вопрошая себя, чего ей хочется больше — дать ему раком или учинить бойню. Пока этот тип трахал ее, она вспоминала, как в полдень прикончила у стены ту женщину, отправила ее на тот свет своей пушкой. Животное удовольствие. Приятное, как ебля. Наверное, трахаться она любит не меньше, чем убивать. Маню натягивает колготки и выходит из подворотни. Погода стоит замечательная, и она без спешки возвращается в отель.
Глава десятая
Администратор доволен, когда Надин спускается. Угощает ее пивом, она садится рядом, чтобы посмотреть телевизор. Они в маленькой комнатке за стойкой регистрации. Голубоватый свет экрана напоминает ей старика из тупика Казино.
Администратор косится, изучает ее профиль, пытается заговорить. Они вспоминают любимые телепередачи. Потом он берет ее за подбородок, произносит какой-то нелепый комплимент. Она краснеет, опускает глаза. Он говорит:
— Какая же ты робкая.
Целует ее, его язык проникает к ней в рот, словно показывая, как возбужден его хозяин. Администратор приносит еще два пива. Он весел и доволен происходящим, говорит с ней, словно они влюбленные друг в друга школьники на переменке. Кладет руку на плечо, гладит затылок. Он ощущает дрожь, пробегающую по ее телу. Ей нравятся его тихие слова, его нежные игры. Он ведет себя с ней как с девчонкой. Когда она была маленькой, то снимала трусики во дворе школы, и каждый за один шоколадный батончик мог потрогать ее ягодицы. Каждое прикосновение вызывало приятные ощущения в нижней части живота, но она еще не знала, как надо себя приласкать, чтобы получить наслаждение.
Он долго целует ее, не осмеливаясь тискать. Надин подозревает, что он опасается ее враждебной реакции. У него полные губы, детские черты на мужском лице — наглый и требовательный ребенок, привыкший к любви. Она прикрывает глаза, позволяет ласкать себя, ощущая твердый член через ткань джинсов. Встает перед ним на колени, извлекает член и облизывает залупу, радуясь, что он обрезан. Если она постарается, будет делать губами и языком то, что ему нравится, сумеет пальцами нежно погладить яйца, то услышит его стоны. Она вскидывает глаза, чтобы посмотреть на него — всегдашний обмен взглядами между тем, кто сосет, и тем, у кого сосут. У него тонкий и короткий член, она может заглотать его полностью и обрабатывать языком, не задыхаясь. Она знает свое дело, она доставляет ему удовольствие. Он гладит ей затылок, позволяет любить себя, не вмешиваясь. Она чувствует, как он сначала напрягается, словно она сделала что-то очень важное, потом расслабляется, шумно дыша. Тогда она просит: «Подрочи передо мной» и смотрит на него. В какой-то момент он хватает ее за волосы и кончает прямо в глотку. Вкус один и тот же, меняется только количество. А может, она просто невнимательна.
Он немного смущен, но старается вести себя любезно и рассказывает ей всякие истории. Она говорит, что ее приятельница вся в синяках и что ей надо вернуться к ней. Он спрашивает, придет ли она еще, она пожимает плечами, говорит, что не знает. Он расстроен и просит, чтобы она вернулась. Она поднимается в номер. Маню все еще нет. Надин отыскивает бутылку виски, принимает душ, выкладывает все пять плейеров на кровать. Пробует каждый и без труда находит лучший.
DEATH ROW. HOW LONG CAN YOU GO.[12]
Глава одиннадцатая
Когда Маню возвращается, Надин ощущает, что набралась до предела — она не в силах усидеть, голова кружится при малейшем движении. Маню кричит: «За меня не беспокойся» и подходит к кровати. Спрашивает с усмешкой:
— Он сделал из тебя настоящую женщину?
Они обсуждали администратора до ее прогулки. Надин отвечает:
— Все произошло именно так, как должно было произойти.
— В сексе почти всегда так.
— Ты в ударе, «настоящая женщина».
— Вот именно. Ты прикончила весь вискарь?
— Ну что ты.
Пока малявка ищет бутылку в другом конце комнаты, Надин проваливается в сон. Маню включает ящик. Вскрывает пакет клубничных «Тагада» и смешивает их с «М энд Мс». Смотрит клипы и горстями запихивает в рот смесь. Она принесла пиво в маленьких бутылках. Выпивает их одну за другой, бросая пустую стеклотару на постель. Она ждет, пока надерется, чтобы завалиться спать. Вспоминает о просроченном платеже за квартиру — ее вдруг охватывает тоскливый страх. Дурацкий рефлекс. И вдруг понимает, что ей нечем заняться. Она вжимается в кресло. Надин спит, свернувшись клубочком — когда она расслабляется, то выглядит большим побитым ребенком. На ее локтях серая шершавая кожа. Маню гасит окурок о подлокотник кресла. Клипы ей не нравятся. Она снимает телефонную трубку, просит соединить ее с хозяйкой. Она знает номер наизусть, звонит, чтобы извиниться за задержку платежа и получить свою порцию ругани, потому что ее хозяйка — старая сука. Администратор спрашивает, может ли он «осмелиться поговорить с Надин». Маню отвечает: «Я бы на твоем месте, уебок, воздержалась» и просит соединить ее со старухой. Та снимает трубку не сразу. Маню вопит:
— Старая рвань, можешь засунуть себе в жопу свой счет. Больше ни гроша не получишь, слышишь?
