Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
Надька вернулась домой. Легла. И провалилась в пропасть депрессии. Ярость – это эмоция, активное состояние. А здесь – все отключено, жить неохота. Надька вспомнила детство без мамы, ее звериную тоску по матери. Вспомнила Гюнтера, который выкинул ее на улицу – одну, в чужой стране, без единой копейки. Всплыло в памяти, как бездомная села в поезд – ей было все равно, куда ехать. Напротив расположились два голубых парня. Они сошли на станции, взяли с собой Надьку, а потом не знали, как от нее отделаться. И Жан-Мари не знал, как от нее отделаться. И вот теперь Андрей, но он-то знает, как отделаться. Поменял телефоны, усилил охрану, – нашел врага.
Надька осознала, что всем она только мешает и, если она умрет, все легко вздохнут. Кроме детей, естественно. Детей придется оставить на Ксению. Они понесут в будущее ее гены, так что Надька не канет окончательно. Стала размышлять: как легче уйти из жизни? Отравиться снотворным, например, не больно и не страшно. Заснешь – и привет. Однако за снотворным надо идти в аптеку. А вставать и идти не хотелось. Не было сил передвигать ноги и произносить слова. А главное – глядеть на людей. Сплошные рыла.
Лука, воспользовавшись неподвижностью, стал ползать по Надьке, роняя прозрачные слюни ей на лицо. Это было влажное прикосновение ангела. Живая вода.
– Вам надо уехать куда-нибудь, – сказала домработница Таня. – Сменить обстановку. Поменять картинку перед глазами…
Таня не могла смотреть, как Надька лежит и ничего не ест. У Тани сердце разрывалось от сострадания. Единственная сострадающая душа.
Надька зацепилась мыслью за Танины слова. Действительно, у нее есть два пути: первый – отравиться и умереть. Сделать Светлане подарочек. Они с Андреем выпьют коньячку за помин души, а потом лягут в постель. Займутся любовью – медленно и печально.
Второй путь: поехать в Париж, погулять по городу, развеяться. Посидеть с Кариной в кафе. Заглянуть в брачное агентство, может, там завалялся богатый француз. Можно и бедный.
Единственное усилие – поднять себя с кровати. Оформить визу и купить билет. В Париже тоже рыла, но хотя бы французские.
В Париже Надьку приютила Карина. У нее в центре была крошечная квартирка – студио. Специально для приезжих гостей. Карина не любила тащить гостей в свою семью. Семья – это алтарь, в котором не должно быть посторонних.
Карина вытащила из холодильника вино и орешки. Это называется «развлекать глотку».
Надька поведала о своей жизни. Ничего не скрыла. Выложила всю правду, иначе какой смысл в беседе.
– А ты его любишь? – спросила Карина.
– Кого? Ребенка или Андрея?
– Андрея, естественно…
Надька мрачно смотрела перед собой, будто вглядывалась в перспективу.
– Ужасно… – проговорила она. – Это мужчина моей жизни. Я хочу быть с ним на моих условиях. Я хочу замуж.
– А если бы он был водопроводчик, ты бы пошла за него?
– Пошла бы… – убежденно подтвердила Надька.
Она не могла представить Андрея без себя и себя без Андрея.
Карина испытала легкую зависть. Ей тоже захотелось безоглядного чувства, несмотря на стабильность и благополучие своей жизни.
Одно из любимых занятий – пробежаться по магазинам.
Подарки Надька покупала в «Тати» – это был уровень ярмарки «Коньково». Себе – в «Галери Лафайет», здесь можно было найти что-то вполне качественное и недорогое. Дешевле, чем в фирменных магазинах, где дерут втридорога только за имя. Однако в фирменные магазины Надька тоже заходила – просто поглазеть. Ухоженные продавщицы улыбались Надьке радостно и приветливо, будто ждали ее с самого утра.
Надька зашла в магазин «Балли» и высмотрела там Левку Рубинчика. Он покупал женскую сумку, похожую на огромный кисет. Кожа, тонкая как шелк, стягивалась на кожаных шнурках. Это была последняя мода сезона.
– Жену одеваешь? – спросила Надька, подходя.
Левка обернулся. Его брови вздрогнули и полезли на лоб.
– Смешно… Мы находим друг друга в магазинах.
– Место встречи изменить нельзя.
– Можно, – возразил Лева. – Если хочешь повидать русских, надо идти в «Тати». Французы туда не ходят.
– Мне не нужны здесь русские. Через неделю я вернусь в Москву, там их навалом.
Зашли в кафе. Заказали луковый суп. Хотелось горячего.
Лева рассказал, что живет по-прежнему в Германии. Жена до сих пор в Москве. Здесь, в Париже, у него бизнес – картинная галерея, совместно с Жан-Мари. Вывозить картины стало труднее. Русские свирепствуют на таможне. Законы не работают, только деньги. Нация испортилась.
– Жан-Мари играет? – спросила Надька.
– Все как было. Хоть и игрок, но мозги на месте. Не голова, а компьютер.
– Жена вернулась? – спросила Надька.
– Не знаю. Я ему личных вопросов не задаю. На Западе это не принято.
– А меня он помнит? – спросила Надька.
– Наверное. Он же не склеротик.
Официант принес суп в горшочках. Некоторое время они ели молча.
– Я ужасно рад, что встретил тебя, – признался Левка. – Мне тебя Бог послал.
– Зачем? – Надька заподозрила просьбу, и просьба последовала:
– Передай моей жене деньги. На нее наехали. Надо срочно переправить деньги в Москву.
– Много?
– Сто пятьдесят тысяч.
– Чего?
– Что за вопрос…
– Нормальный вопрос. В Париже франки, в Германии марки.
– Кому нужны франки в Москве? Доллары. Я положу их в эту сумку. – Левка указал глазами на коробку. – А ты передай моей жене. Тебе не сложно?
– Только ты меня проводи, – велела Надька. – Проблемы возникают на выезде.
– Не волнуйся. У меня все здесь схвачено. Я не первый раз переправляю деньги.
– А кто наехал? – поинтересовалась Надька.
– Сволочи. Месяц не могут подождать. Не верят. Нация испортилась. Никто никому не верит, потому что сами врут.
– А сумку тоже отдавать? – невинно спросила Надька.
Лева непонимающе уставился на нее.
– Сумку отдать или можно себе оставить?
Лева понял, что сумка «Балли» пойдет как гонорар за услугу. Сумка дорогая, но и услуга не маленькая.
– Ладно, – согласился Лева, но настроение у него не улучшилось.
Из кафе поехали к Леве в гостиницу. Отель – четыре звезды, но номер крошечный. В нем умещались только кровать непомерной ширины и маленький холодильник в углу. Это значило, что французы придают большое значение сну и сексу, как, впрочем, еде и винам. Французы умеют любить себя.
Лева достал из сейфа деньги, завернул в красивый пакет, опустил в новую сумку.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
