Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
— Не вернутся. Их возьмут в плен. — Тиресий упер кулаки в стол, опустил голову.
Кука на миг онемел.
— Что?.. И ты это знал? Знал?! — Кука бросился на предсказателя.
Но Оклаций и Фламма ухватили его за руки.
— Только сегодня утром я это увидел, — признался Тиресий, не поднимая головы. — Когда меня посетили видения. Сегодня, клянусь Немезидой. Да и то смутно, будто в тумане. Я так и не понял, что происходит. А когда прочел письмо, сообразил, что к чему.
— Надо что-то делать… — Кука завертелся на месте, пытаясь освободиться. Но не вышло. — Сколько дней прошло? Ах да, четыре. Не так уж и много. Они же не скачут галопом, едут неспешно. Я догоню их и предупрежу. Я успею!
— Поздно! — покачал головой Тиресий.
— Я догоню! — упрямо заявил Кука. — Приска не брошу. Ни за что. Я и тебя, Тиресий, не брошу, хотя ты и скотина еще та… Алмазный перстень напророчил! Нет чтобы углядеть, как нашего товарища даки веревками вяжут!
— Видений по заказу не бывает. Я тебе не Пифия, чтобы водрузиться задницей на треножник да отвечать туманными фразами на дурацкие вопросы.
— Ладно, отпустите меня! — потребовал Кука, несколько присмирев. Но и после того, как Оклаций и Фламма разжали руки, до конца успокоиться так и не смог. Вскакивал, снова садился. Попытался дотянуться до кувшина — Тиресий не дал. — Но ты углядел алмазный перстень! Потому что ты думал о награде и добыче. А не о нашем товарище! Алмазный перстень, ну надо же! — Кука схватил таблички и кинулся к двери.
— Ты куда? — спросил Тиресий.
— К Требонию! Пусть пошлет нас в погоню за Лонгином!
Друзья не стали его останавливать.
— Тиресий наверняка и алмазов-то не видел в жизни! — бормотал Кука, шагая к принципии. — Вот же лысая задница! Откуда ему знать, что перстень алмазный? Встречали мы таких пустобрехов! Мало их, что ли, на курорте в Байях? — припомнил свое давнее уже прошлое бывший банщик. — Напялят тряпок желтых да зеленых, все руки в перстнях, и огромный хрусталь торчит на среднем пальце. Вот, тычет в нос каждому, глянь, какой у меня алмаз. Алмаз, как же! Так пусть теперь наш оракул скачет в погоню вместе со мной. И Фламму возьму, и Оклация. Все отправимся. Как в старые добрые времена. На любую гору залезем, хоть в эту самую таинственную Сармизегетузу проберемся, чтоб псы Гекаты ее сожрали, но Приска спасем.
* * *
Однако, как ни спешил Кука, оторвавшись от остальных и вышагивая по дороге всю ночь уже без коня (несчастная животина захромала, и ее пришлось оставить в кастелле), так Лонгина и не догнал. Только ногу ободрал, споткнувшись о камень, неведомо почему лежащий посреди дороги.
К вечеру прибыли в лагерь Бумбешти остальные: Тиресий верхом на мелкой, но выносливой лошадке, Оклаций, Фламма, Молчун. Молчуна они прихватили с собой в последний момент — потому как прежде Молчун находился при наместнике в Томах, но вдруг объявился в Дробете — не угодил, значит, в чем-то наместнику. Требоний счел за лучшее отправить Молчуна вместе с остальными: о Приске и его друзьях ходили слухи весьма сомнительные. А то, что Молчун служил в Томах палачом[44](о чем военному трибуну было известно), заставляло Требония опасаться этих парней еще больше.
Не было из старой их компании только Малыша — тот застрял возле машин в лагере Пятого Македонского под началом префекта фабрума.
Кука, все еще заметно хромавший, встретил друзей у ворот лагеря.
— Не догнал, — без тени вопроса в голосе сказал Тиресий.
Кука кивнул.
— Что теперь? — спросил бывший банщик, глядя на Тиресия вопросительно. — Пойдем по следу?
— У нас приказ трибуна: если не догоним Лонгина до Бумбешти, следовать в лагерь на Бистре, передать письмо тамошнему командиру. Значит, на Бистру и отправимся. — Приказ этот давал возможность попытаться догнать Приска уже на той стороне перевала.
Вечером они сидели в принципии, в схоле[45]ветеранов, пили вино с горячей водой и обсуждали предстоящий поход. За окнами завывал ветер не хуже стаи волков, и Кука невольно ежился, представляя, каково это — сидеть в таком лагере зимой.
Впрочем, идти сейчас через перевал было тоже делом нелегким.
— Хочу вот что сказать, — произнес трибун Анний, подсаживаясь к друзьям. — Даже если вы доберетесь до лагеря на Бистре, вам придется остаться там до весны. В горах снег лежит по три месяца, а то и дольше. Не советую вам тащиться зимой ни обратно в мой лагерь, ни через Тапае к Тибуску. Если, конечно, вам жизнь дорога.
— А Лонгин? Приск? — огрызнулся Кука.
— Если даки собирались захватить их в плен, уже наверняка захватили. И спрячут так, что вы никогда не найдете следов. Ваша задача теперь — предупредить гарнизон на Бистре — не исключено, им тоже угрожает опасность.
— Удивительная вещь, Анний, — проговорил задумчиво Кука. — Ты, оказывается, прав: с тех пор как лишился руки, здорово поумнел.
Глава VI
РАЗРУШЕННОЕ ГНЕЗДО
Октябрь — ноябрь 857 года от основания Рима
Перевал Вылкан — Банита
Приск следил за Сабинеем, за каждым его шагом, прислушивался к каждому слову. Нет, ничего подозрительного — полное спокойствие и даже какая-то снисходительная небрежность чувствовались в этом опасном варваре. Сабиней всем видом показывал, что даки больше не представляют для римлян угрозы. Даже когда на перевале их встретили два десятка коматов и присоединились к отряду, Сабиней сделал вид, что это всего лишь жест гостеприимства: даки привезли соленое мясо, ячмень, овес, новые попоны и одеяла из плотной овечьей шерсти — такие теплые, что спать под ними можно было в самые сильные морозы. Еще привели свежих лошадей. Командовал вновь прибывшим отрядом уже немолодой комат с клочковатой бородой и недобрым взглядом из-под кустистых бровей. Длинное одеяние из овчины делало его фигуру по-медвежьи огромной. Сделав вид, что римлян он не видит в упор — даже блестящие доспехи Лонгина не произвели на него впечатления, — комат протопал прямиком к Сабинею и торопливо и невнятно заговорил с царским посланцем. Как ни старался прислушиваться к их разговору Приск, в чужой речи разбирал лишь отдельные слова: долина, река, горы, крепость, стены, северный склон… Речь явно шла об укреплениях.
— Это гости царя, — ответил Сабиней громко, — я дал слово их проводить, куда они захотят. Захотят увидеть Баниту — поедут в Баниту.
Комат повернулся, смерил взглядом сначала Лонгина, потом Приска. Неведомо, как почувствовал себя Лонгин, встретив этот «дружелюбный» взгляд, а Приску показалось, что дак прикидывает, какого размера погребальный костер понадобится для римлян, — столько ненависти было в его прозрачных глазах.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
