Чтобы отгонять комаров.
1. Дневник Кицунэ
Этим летом была моя первая течка.
Я родилась не в сезон, и теперь истекала кровью тоже в не сезон. Я постоянно дралась со своей семьей. Один только запах моей Матери приводил меня в бешенство: однажды ночью я напала на нее с такой яростью, что ей пришлось скрыться от меня в лесу. Я даже не могла находиться рядом с Дедушкой — его присутствие раздражало меня.
Я была словно в лихорадке: я знала, что этот невыносимый жар под кожей всего лишь течка. Я лежала почти без сознания, зная, что моя собственная кровь сочится из моего тела. Иногда я вздрагивала, как от зуда. Мне было холодно и жарко одновременно. Это было почти такое же чувство, какое появляется у меня перед грозой, когда воздух наэлектризован, только ощущение более тяжелое, будто наполненное кровью.
Дедушка продолжал тыкаться носом в мой бок. Это было проявлением нежности с его стороны, но оно сводило меня с ума.
Человеческие слова и манерность казались мне пустой тратой времени, когда я дрожала, словно в лихорадке, и чувствовала, что начинаю сходить с ума. Но рядом с ними я была вне своего мира, далеко от раздражавшей меня семьи, я чувствовала запах Кая-но Йошифуджи, который успокаивал меня. Слишком беспокойная, чтобы тихо лежать, я ходила в такт с его шагами наверху.
Однажды дождливой темной ночью я пришла к своему убежищу. Мой господин и его жена сидели у нее в комнате. Ее служанки или спали, или сидели молча — только по скрипу доски, когда одна из них повернулась, я поняла, что они там были. Йошифуджи и Шикуджо все говорили и говорили. Их разговор казался мне бесконечным, словно вода в ручье. Я была слишком поглощена своей собственной болью, чтобы обращать внимание на их разговор. Из оцепенения меня вывел тихий стон Шикуджо. Тогда я поняла, что они перестали разговаривать. Я встала и насторожилась: уши и нос — к источнику звука.
Значит, так люди занимались сексом. Я слышала звуки. Теперь я знаю — это были поцелуи: когда люди касаются друг друга ртами, губами и языками, как будто пробуя друг друга на вкус. Тогда мне это было непонятно: партнеры пробовали друг друга, как какой-то изысканный деликатес.
Шелк соприкасался с шелком, кожа — с кожей. Как я могла знать, кто кого ласкает? Это неважно. Его дыхание было неровным; ее — медленным, томным, иногда так и не вырывавшимся наружу. Я чувствовала ее мускусный запах, чувствовала его пот.
Это не было похоже на мою течку, неудобную и раздражающую. В человеческом сексе было какое-то изящество, нежность. Единственное имя, которое произнесла Шикуджо за все время, что они занимались любовью, было его имя. Оно прозвучало как вздох. Я тихо заскулила и расставила задние лапы.
— Сестра? — Я обернулась, когда почувствовала дыхание Брата у моего уха. От него пахло возбуждением, беспокойством.
— Ты болен? — выдохнула я.
Но, наверное, мы оба были нездоровы. Он обвился вокруг меня. Я почувствовала жар, исходящий от него, и, не осознавая того, прижалась к нему.
— Ты пахнешь… — он потерся мордой о мою грудь. От него самого тяжело пахло мускусом.
— Оставь меня в покое! — тявкнула я, но, потоптавшись в грязи, уткнулась ему в плечо.
— Почему, Сестра? Я чувствую исходящее от тебя желание. Я тоже этого хочу. Почему мы сидим здесь? Здесь грязно и тесно. Почему, как раньше, не бегаем при луне? Почему мы просто не сделаем это?
Мой тихий Брат положил свои передние лапы мне на плечи и прижал меня к земле. Он так сильно укусил меня за шею, что мне стало больно.
Я высвободилась от его хватки.
— Животное! — это было новое, незнакомое мне слово, означающее что-то низкое, подлое. Он выглядел таким же удивленным, как и я.
— Что?
— Послушай! Знаешь, чего я хочу? Той красоты, нежности — как у них.
Брат зарычал, раздраженный моими словами.
— Как у людей? Но мы же лисы. У нас все по-другому, у нас все горячо, жестко. Неужели ты не чувствуешь этого, не знаешь, как все должно быть? Все дело в возбуждении. Кто правильно пахнет: я или он? Кого ты выберешь?
Он снова пытался взобраться на меня. Я изворачивалась, чтобы укусить его, убить его — что угодно, чтобы прекратить его домогательства, мой страх и мое желание, но он зубами схватил меня за загривок, прижал к земле и взобрался на меня. Я рычала и сопротивлялась, когда он входил в меня, но он все же был сильнее.
Так занимаются сексом лисы: жестко, страстно и быстро. Он неожиданно вошел в меня своим горячим обнаженным пенисом, быстро задвигался и вскоре затих. Дрожь пробежала по моему телу. Дрожь облегчения, такого же внезапного и сладкого, как ощущение крови кролика на моем языке, когда я перегрызала ему горло.
После этого стало неудобно. Он остался во мне, набухший (это тоже составляющая секса лис), поэтому мы не могли разъединиться. Я опустила голову, все еще дрожа от утоленного желания, мои бока тяжело вздымались, кровь подсыхала в тех местах, где кусал меня Брат.
Копье появилось словно из ниоткуда и вонзилось в нас. Брат завизжал и оторвался от меня, я закричала от боли.
