Когда человек хочет оправдать своё поведение, он может продемонстрировать изобретательность и эрудицию, частенько оставляющие его в других случаях. Так и сейчас, Сол вспомнил французского писателя Стендаля. Что-то он писал на эту тему… Конечно, точно цитату не воспроизвести. Но приблизительно: «Всякий раз, когда остаёшься с женщиной наедине, надо пытаться овладеть ей. Конечно, тебя могут отвергнуть, но в случае удачи, полученное наслаждение компенсирует возможные моральные неудобства.» Пошлость? Скорее всего, если это не житейская мудрость. Но раз утопающий хватается за соломинку, то одержимый может ухватиться и за пошлость.
Нельзя сказать, что Элен отбивалась особенно сильно. Хотя, возможно, она просто не верила в успех своего сопротивления. Извиваясь, она повторяла: «Уйди!» и «Нет!». Сол молчал, сказать ему было нечего. И ещё он старался держать себя под контролем, чтобы быть, насколько возможно в подобной ситуации, не грубым, а нежным. Заснули они рядом, практически одновременно. Последней мыслью Сола было самоуспокоительное: «Незаметно выбраться из под моей руки ей не удастся.»
21
Кочевая жизнь в мотелях, похоже, становилась для Сола нормой. Противно конечно, хотя и лучше, чем вламываться в чужие квартиры. Пока Ха со свежеизлеченным Аленом пили кофе, Сол открыл свежую вечернюю газету и, ведомый неизвестно каким чутьём, нашёл маленькую статейку, буквально несколько строк в сводке последних событий. Написано было следующее: «Некто Джереми Курц, сбитый автомобилем и доставленный в больницу в тяжёлом состоянии, после оказания ему первой помощи напал на медсестру и нанёс ей тяжёлую черепно-мозговую травму. Считают, что нападавший находился в шоковом состоянии.»
Кто виноват? Запланировавший операцию Сол, или осуществивший её Ха? Конечно же он, Сол, с его идиотским гуманизмом. Вот что значит, действовать вслепую, без пророчества.
Задумано было неплохо. Результат автомобильной катастрофы мало чем отличается от результата избиения. А кто может организовать автокатастрофу лучше, чем ас-водитель Ха?
Исполнение казалось превосходным. Вернувшийся Ха был очень доволен, Сола даже покоробила эта его радость. Ведь речь шла о мучениях другого человека. «Ювелирная работа! – рассказывал возбуждённый Ха. – Настоящая биллиардная комбинация! Сначала я проехал туда и обратно по его обычной дороге на работу. Нашёл самое подходящее место. Потом, от самого дома ехал рядом с Курцем и в нужный момент сумел заглушить двигатель его машины. Дождался, пока он вылезет и примется копаться в моторе. Проехал вперёд, развернулся и на обратном пути так сманеврировал, что какой-то парень просто вынужден был врезаться в нашего клиента. Хорошо он врезался, как раз когда тот залез в двигатель чуть ли по пояс! Очень надеюсь, что Курц жив, но если уж умер – не сердись, пожалуйста. Сделать лучше просто невозможно.»
К сожалению, Джереми Курц оказался даже живее, чем ему полагалось. Хитрая биллиардно-автомобильная комбинация обернулась неприятностями для ещё одного невольного участника и тяжёлой травмой для медсёстры. Показать газету Ха? Обругать его? Бессмысленно. Что сделать, чтобы избавиться от этого раздражающего ощущения вины?
Сол был виноват не только перед двумя неизвестными пострадавшими. А вина перед Элен? Напугали её, держали пленницей в собственной квартире – это ещё куда ни шло, обстоятельства. Но ночью… Его, Сола, мягко говоря, неджентльменское поведение… Чем он отличается от бандита, напавшего на женщину… например, в лифте?
Мысль цеплялась за мысль, одна вина за другую, злость на Ха – за злость на себя. Результат получился странный.
– Ха, – голос Сола даже не допускал сомнений в его правоте, – у тебя есть деньги?
– Есть, – ответил ничего не подозревавший демон.
– Много?
– Достаточно?
– Тогда, пожалуйста, съезди к Элен. Дай ей… э-э-э… тысячу долларов.
– С чего бы это?
– Мы должны оплатить ей моральный ущерб.
– Да я же, когда возвращался с операции, привёз столько продуктов, что ей на неделю хватит!
– Не стыдно тебе так мелочиться? Бедняге столько пришлось перенести. Ты ведь даже взял её футболку взамен своей окровавленной.
– Никогда не слышал, чтобы одна футболка стоила тысячу долларов!
– Все. Хватит. Сам понимаешь, что дело не в футболке. Езжай и возвращайся побыстрее, уже начало темнеть.
Ха с Алленом переглянулись, Ха недовольно пожал плечами, но допил кофе и стал собираться. Сол понял, что из затравленного изгоя он внезапно превратился в лидера. Хотя бы в их странной компании.
Ха всё-таки не ушёл просто так. На прощание он вволю побурчал. По-своему, он был прав, заявив, что совесть у Сола заговорила слишком поздно. Моральный ущерб можно было компенсировать сразу, выходя из квартиры. А ещё принято, чтобы моральный ущерб оплачивал тот, кто его нанёс. Ни он, Ха, ни Аллен за собой ничего особенного не припоминают…
Сол сделал себе кофе, подсел к Аллену. После перепалки с Ха хотелось поговорить о вещах нейтральных: не о прошлых передрягах, не о будущих убийствах. На какую-нибудь отвлечённую тему, вроде новой версии мифа о Геракле.
Подходящий предмет оказался намного ближе. Сол вспомнил свои сомнения в целесообразности кувырканий над деревяшкой. Всем этим он поделился с Алленом и спросил, почему природа придумала такой дурацкий и непрактичный путь превращений?
Аллен обиделся за природу. С его точки зрения всё было абсолютно верно.
– Несогласование наступило только недавно, когда оборотни переселились в современные города, – сказал он. – А десятки тысяч лет, пока мы жили в лесах, стойбищах, деревнях, городах, похожих на деревни, всё было прекрасно. Скажи, разве трудно в лесу найти пень или поваленное дерево и перескочить его на бегу, спасаясь от погони? А «пороговый эффект» обязательно нужен! Иначе самопроизвольное превращение может настигнуть в самом неподходящем месте. Даже в фольклоре восточных славян есть легенды об оборотнях-вовкулаках, которые превращаются, перекувырнувшись над воткнутым в пень ножом. Нож – это фантазия, придумано для красоты или даже для сокрытия истины. А про пень и кувырок – совершенно верно. Но это ещё не все. Мы, оборотни, не такая уж однородная масса. Нас несколько типов: береговые, лесные, горные и степные. Я, как легко догадаться, – из лесных. Мои предки были максимально приспособлены для жизни в лесу, отсюда и моя противоестественная акробатика. Горные оборотни чаще всего превращаются в птиц. Им не надо кувыркаться. Механизм превращения у них запускается при прыжке с высоты. Со скалы, с обрыва… Прыгнул, но не разбился, а полетел.
– А обратно? Из птицы в человека?
– Понял, понял. Птица прыгнула с обрыва, а приземлился человек… но уже неживой. Не знаю, честно говоря. Как-то упустил этот момент, не интересовался. Вот что значит свежий взгляд.
– А как у береговых и степных?
– У береговых – проще всего. Превращение происходит при переходе из одной среды в другую: из воды на сушу и обратно. А степные превращаются на бегу. Только надо набрать пороговую скорость. Кстати, лесные и степные оборотни – родственные группы. Я мог бы побегать, потренироваться. Глядишь – сумел бы запустить степной механизм.
