– Вставайте, ваше высочество, скоро завтрак, великие княжны уже одеваются!
Саша недовольно поморщился. Конечно, Мария с Ольгой, младшие сестры, которых так часто ставят ему в пример, встали раньше – на них же надо надевать гораздо больше всякой одежды, и застегивать ее на них наверняка дольше! Но делиться такими мыслями с воспитателями и наставниками юный царевич, разумеется, не стал: он уже давно усвоил, о чем можно говорить вслух, а о чем – ни в коем случае нельзя. Издав громкий, по-взрослому тяжелый вздох, мальчик отбросил одеяло, сел на кровати и приготовился к долгой и скучной процедуре одевания…
День начался как обычно, он был похож на другие дни как две капли воды. Завтракал царевич в компании сестер, с которыми нужно было чинно поздороваться и спросить, хорошо ли они спали, – сделать это было очень непросто, потому что младшая из девочек, Ольга, подученная Марией, все время строила брату смешные рожицы, и Саша с трудом сдерживался, чтобы не прыснуть смехом. Во время завтрака мальчик усиленно обдумывал, как можно отомстить за это сестрам и при этом не получить никакого наказания самому, но, как это бывало и раньше, не смог ничего придумать. Сестры между тем уже забыли о своей шалости и пытались о чем-то пошептаться друг с другом, но сделать это под бдительным оком наставниц было не так-то легко. В конце концов, убедившись, что поговорить за едой им не позволят, девочки принялись строить кокетливые рожицы друг другу, старательно подражая фрейлинам их матери. Это было одним из их любимых развлечений, и обе великие княжны, несмотря на свой юный возраст, уже научились строить глазки в те моменты, когда воспитательницы смотрели в другую сторону, и невинно улыбаться, как только кто-нибудь из взрослых поворачивался к ним. Саша некоторое время украдкой наблюдал за этой игрой сестер, но потом ему это наскучило, и он полностью сосредоточился на содержимом своей тарелки. Каша в ней была сладкой и очень вкусной, но мальчик помнил, что есть слишком быстро, как едят простолюдины, великому князю не положено. Приходилось соблюдать приличия и, как учили Александра и его сестер наставницы, «клевать как птичка». Так все трое детей и «клевали», нетерпеливо дожидаясь окончания завтрака.
Наконец им позволили встать из-за стола и пойти в предназначенные для игр комнаты. Ольга и Мария шли, держась за руки и снова о чем-то перешептываясь, – они не слишком спешили, зная, что игры и прогулки займут у них почти весь день, если не считать небольшого перерыва на уроки чтения. Александра же ждало несколько разных уроков, и поэтому он торопился скорее оказаться среди своих любимых игрушечных солдатиков, чтобы успеть провести с ними как можно больше времени перед тем, как его поведут к учителям. Кроме того, мальчик втайне надеялся, что когда отец заглянет к нему, чтобы немного поиграть с ним вместе, он расскажет ему что-нибудь о его новой, только что начавшейся жизни наследника престола. Ради этого Саша бросил бы все игры, он бы разговаривал об этом с отцом весь день!
Но в то утро Николай Павлович так и не пришел проведать своих детей, хотя раньше делал это регулярно. Детей навестила только царица Александра Федоровна, и ее визит встревожил и Сашу, и его сестер: мать выглядела очень испуганной, бледной и как будто бы даже исхудавшей, руки ее, когда она обнимала детей и поправляла дочерям прически, мелко дрожали, а улыбка на ее лице казалась вымученной с огромным трудом. После этого Саша стал ждать отца с еще более сильным нетерпением – он надеялся, что тот расскажет ему и о том, почему мать так обеспокоена. Мальчик ждал его, когда играл и когда учился читать и писать, ждал за обедом и во время прогулки, но отца все не было. Оставалась еще надежда на то, что он зайдет к детям вечером, но юный наследник уже не очень в это верил. Так, конечно, иногда бывало, но лишь в очень редких случаях, когда отец был чем-то особенно сильно занят. «Значит, сегодня у него много дел, – объяснял Саша сам себе во время прогулки, стараясь не слушать болтовню идущих рядом сестер. – И значит, теперь, когда отец стал царем, дел у него всегда будет больше, чем раньше. И к нам он не будет больше приходить…» Эта мысль показалась мальчику такой простой и очевидной, что он даже удивился, почему сразу до нее не додумался. Вот в чем было главное отличие его прошлой жизни от жизни новой – жизни наследника, сына императора.
Тем не менее Саша все-таки ждал отца весь остаток дня и вечером, оказавшись в кровати, снова боялся засыпать, чтобы не пропустить приход императора и не проявить в его присутствии какой-нибудь неловкости. Но император так и не пришел, и на следующее утро наследник надеялся на игру и разговор с ним уже гораздо меньше. Ольга и Мария тоже казались какими-то грустными – за завтраком они не шептались друг с дружкой и не дразнили старшего брата, а тихо сидели, склонившись над своими тарелками. Юный Александр даже удивился: ему и в голову не могло прийти, что легкомысленные сестры тоже могут скучать по отцу и мечтать его увидеть! Правда, великие княжны вполне могли не разговаривать, потому что просто-напросто поссорились из-за какой-нибудь глупой женской ерунды – поразмыслив немного, Саша пришел к выводу, что это намного более вероятно. Вот только самому ему легче от этого не стало.
После завтрака он расставил всех своих солдатиков в боевые позиции, но так и не начал задуманное сражение. У него не было никакого желания играть, и даже самые любимые игрушки неожиданно показались мальчику скучными и совершенно ему ненужными. Он уселся на ковер рядом с одним из своих игрушечных полков и долго смотрел на выставленную впереди остальных деревянную фигурку генерала. Мальчику казалось, что игрушечный предводитель солдатиков рвется в бой, так же как и второй генерал, командовавший полком его противников, однако битва между двумя деревянными армиями все не начиналась. Очень уж не хотелось Александру начинать сражение без отца, на приход которого у него все еще сохранялась слабая надежда.
Наставница, присматривавшая за наследником царского трона, настороженно наблюдала за ним: ее тревожило затянувшееся грустное настроение мальчика, и она размышляла о том, как бы поосторожнее попытаться его разговорить, чтобы узнать причину охватившей его тоски. Наконец она собралась аккуратно вызвать мальчика на разговор, однако сделать этого не успела. Дверь комнаты наследника распахнулась, и сам он, увидев, кто стоит на пороге, радостно вскинул голову.
– Его величество император Николай Первый! – чуть запоздало объявил громкий голос стражника. А сам Николай, не обращая внимания на вскочившую и почтительно присевшую в реверансе наставницу Александра, уже входил в детскую.
– Здравствуйте, ваше высочество… – начал было Саша по привычке, но, вспомнив, о чем его предупреждала наставница, тут же поправился: – Ой, ваше величество!
– Здравствуй, сын, – просто сказал император и опустился на придвинутый ему стул. Взгляд его скользнул по расставленным на полу солдатикам, но Саше почему-то сразу стало ясно, что играть с ним отец в этот день не будет. Слишком уж серьезным и сосредоточенным для детских игр было его лицо.
– Скоро у тебя и твоих сестер будет новый учитель, – сообщил ему Николай. – Ты должен его помнить, он бывал у нас на приемах. Это академик Василий Андреевич Жуковский, очень образованный человек, который будет заниматься с вами русской словесностью. Надеюсь, ты будешь хорошим учеником.
