— О, спасибо! Это был отличный комплимент! Стейси засмеялась. Как же хорошо сидеть с ним здесь и перебрасываться фразами! И как жаль, что скоро все это закончится…
12
Мэтью позвонил утром.
— Привет, дружище! Надеюсь, ты не забыл про сегодняшний вечер?
— Конечно нет. — Дэвид как раз запихивал бумаги в портфель. Толстая пачка упорно не желала укладываться, письма ферматистов, на которые он ответил вчера, так и норовили рассыпаться. Дэвид чертыхнулся и плечом прижал мобильник к уху, продолжая сражаться с портфелем. — В пять?
— Все верно. А твоя гостья придет?
— Не знаю. — Дэвид покосился в сторону кухни, где Стейси, по своему обыкновению напевая, мыла посуду после завтрака.
— Приводи ее! Келли и Дайана с удовольствием с ней познакомятся.
— Может быть.
— Никаких «может быть», дружище! Чтобы был с дамой. — И Мэтью, не церемонясь, повесил трубку.
Дэвид ругнулся, уронил мобильник, защелкнул замочек на портфеле, потом нырнул под стол и выудил оттуда трубку. Мэтью не отвяжется. Придется что-то решать.
О том, чтобы пригласить Стейси в четверг пойти в гости, Дэвид уже думал. И все больше склонялся к мысли, что не стоит это делать. За прошедшие дни он слишком близко подошел к опасной грани, за которой начиналось сплошное безрассудство. А как человек, любящий порядок и умеющий мыслить логически, Дэвид плохо относился к безрассудствам. Ему случалось терять голову из-за женщины, и о тех случаях, закончившихся разрывом, он старался не вспоминать. Влюбленность надолго выбивает из колеи, заставляет беспокоиться, плохо спать ночью, переживать. Дэвид считал, что не может себе это позволить. Он уже нарушил все обещания, которые давал сам себе. Зачем-то повез Стейси в парк Тильден, а потом это нечаянное купание… Бог знает, чего ему стоило не прикоснуться к ней тогда. Когда вот так тянет к женщине — это не к добру.
Он вышел в прихожую, поставил портфель на стул у дверей и заглянул на кухню.
— Стейси, я уезжаю.
— Ага, — откликнулась она.
Дэвид помолчал.
— Я хотел поговорить с тобой об одной вещи, — начал он, кляня себя. Все обещания теряли смысл, когда он видел Стейси.
— Я тебя слушаю.
— У тебя есть какие-нибудь планы на вечер? — Черт, черт! Он чувствовал себя студентом, мальчишкой, в первый раз приглашающим сокурсницу на свидание. Неловкость, некоторый стыд, боязнь опозориться и вместе с тем — тайная надежда, что она согласится.
— Планы на вечер? — удивилась Стейси. То ли ей давно не задавали подобного вопроса, то ли она не ожидала услышать его от Дэвида. — А что?
— Ты ведь познакомилась с Мэтью, моим другом.
— Да, он очень мил.
— Сегодня у него день рождения. И он приглашает меня на праздничный ужин. Ты хотела бы пойти со мной?
— Ой! — засмущалась Стейси. — Но ведь меня он не приглашает?
— Наоборот, — хмыкнул Дэвид. — На твоем присутствии он особо настаивает. Но не подумай, что я приглашаю тебя лишь по просьбе Мэтью. Мне самому будет очень приятно, если ты пойдешь. — Сказав эти слова, Дэвид понял: это правда. Он хочет сегодня отправиться на праздник именно с этой девушкой, потому что она умна, красива и потому что она ему нравится. Он хочет, чтобы Стейси была рядом. Хотя бы сегодня. Чтобы можно было сидеть за столом рядом с ней, поворачиваться так, чтоб видеть ее профиль, несколько вьющихся прядей около уха с крохотной витой сережкой, слышать ее смех, иногда ощущать на своей коже ее дыхание… Пугающие симптомы. Затаив дыхание, он ждал ответа Стейси.
— А будет ли это удобно? — засомневалась она. — Я ведь никого не знаю, кроме Мэтью.
— Там будет его жена Дайана и жена Фила Келли. Ну и сам Фил, разумеется. Они все прекрасные люди. Более того, ты наверняка познакомишься с ними… рано или поздно. Ведь Лола тоже будет с ними общаться… после свадьбы. — Как же ему надоело врать, кто бы знал!
— Да, — немного потускнела Стейси. — Действительно. Что ж, если ты этого хочешь, я пойду.
— Главное — чтобы ты этого хотела.
Она взглянула на него лучистыми карими глазами.
— Я хочу.
— Хорошо, — кивнул Дэвид, окончательно стушевавшийся под этим взглядом.
О том, что у него существует маленькая проблемка с сегодняшним вечером, Дэвид сообразил, когда уже ехал домой после закончившихся лекций. Было два часа дня, еще есть время для того, чтобы привести себя в порядок. Потом вместе со Стейси они поедут к Мэтью, а там… И тут-то Дэвид понял, что у него проблема.
Он до сих пор не знает фамилии Стейси.
А ведь ее придется представлять всем — с нею знаком только Мэтью, но не факт, что она назвала ему свою фамилию. Да и неловко как-то не знать, как полностью зовут твою гостью. Что же делать? В повседневном общении Дэвиду это не мешало, только тут случай другой.
Следовало выяснить, какая у Стейси фамилия. Можно, конечно, вызвать ее на разговор и каким-нибудь хитрым способом вытянуть интересующую информацию, однако Дэвид не ощущал себя человеком, настолько искусным в обмане невинных дев. Стейси и так что-то подозревает, если судить хотя бы по беседе в парке Тильден. Она согласилась до понедельника закрыть глаза на некие нестыковки, однако, когда все выяснится, ее гнев наверняка будет страшен. А если он откроет, что не знает ее фамилии, ураган обрушится здесь и сейчас. Дэвид же малодушно не желал этого. Надо еще позвонить Мэтью и попросить его, чтоб он предупредил всех. Друзья в курсе, что Дэвид иногда попадает в сложные ситуации, и все поймут, хотя после и станут ругаться. Но это легко стерпеть.
Ему хотелось побыть еще пару дней со Стейси в тишине и спокойствии. Просто понять, какая она, и решить, ошибся он или нет, увидев в ней нечто большее.
Впрочем, пустое. Такого розыгрыша никто не простит. Так что в понедельник Стейси обзовет его подлецом, хлопнет дверью и улетит обратно в Чикаго. И в доме вновь станет пусто и гораздо более уныло, чем прежде.
Дэвид попробовал набрать нужный номер (этот фокус он проделывал от пяти до двадцати раз в день), но ответа конечно же не дождался. Что ж, придется выкручиваться самостоятельно.
Когда он вошел в дом, Стейси нигде не было видно. Не звучали ее шаги в кухне, она не напевала, рисуя… Дом уже показался пустым. Сразу.
— Стейси? — осторожно окликнул Дэвид.
Тишина.
Но она явно не ушла, вот кроссовки стоят у порога. Да и двери на веранду распахнуты, а Стейси ни за что не оставила бы их так, покидая дом. В каких-то вопросах она оказалась болезненно аккуратной, хотя и могла бросить свои краски, где попало, а вот не запереть дом — никогда. Эта аккуратность контрастировала с образом молодой бесшабашной художницы, но очень нравилась Дэвиду. К тому же он чувствовал в Стейси эту математическую четкость, ясность восприятия мира. Достаточно только взглянуть на то, что она рисует, чтобы понять: внутри у Стейси все гораздо более упорядоченно, чем она полагает сама.
