Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
Бродяга разинул слюнявый рот, и слова опять полились сплошным потоком бессмысленных битов:
— Кэша — каша! Каша познания во сне сознания через остаточные явления — я говорю ты говоришь он говорит! — только метеорит на орбите и пьяные монахи бродят по городу плюют на иконы Иуды совершенных идей бесконечного постижения прекрасное — прекрасно… Что делаешь друг!!! — взвыл колесничий, когда Жиль Фнад ударил его кулаком в лицо.
Растафар опрокинулся на спину, Фнад ухватил его за колено, приподнял — колеса вращались в разные стороны, — открыл нижнюю суставную чашечку указательного пальца своей правой руки и включил плазменный кинжал. Жужжащая полоска вонзилась в плоть. Бродяга, чьи нервные окончания давно атрофировались, лишь захныкал. В середине газового лезвия дрожал красный стерженек, дальше оно становилось синеватым, а по краям — зеленым, таким чистым, раскаленно-зеленым, что глаза резало. Правое колесо отпало вместе с костяной «вилкой». Колесничий охал и нес чушь. Жиль отключил кинжал, швырнул растафара на землю — тот упал на бок, вращая целым колесом, поливая все вокруг кровью и потоком бессмысленных причитаний. Второй бродяга так и стоял в прицепе, пялясь на происходящее с тупой полуулыбкой.
Фнад пошел дальше, не оглядываясь. Сустав ныл. У него имелось еще несколько подобных девайсов, все покрытые специальной органической тканью, препятствующей сканированию. Ее совсем недавно вырастили биологи «Вмешательства», таможня в аэропортах пока не наловчилась определять импланты, замаскированные такой штукой.
Он услышал гулкий лай, доносящийся будто из трубы, оглянулся — стая одичавших модо-собачек брела через развалины. Там было несколько плоских, словно древесные листы на прутьях-ножках, собачка-шарик, не столько идущая, сколько прыгающая с кочки на кочку, собакогусеница — вроде заросшей сиреневым мхом кишки на сотне коротких лапок… Фнад скривился: еще одно свидетельство низкого эгоизма людей! Когда модифицированные домашние животные, результаты изощренных трансгенных мутаций, вышли из моды, часть их усыпили, а часть просто выгнали, и теперь стаи «летающих кошек», похожих на очень крупных мохнатых кузнечиков, будто саранча, скакали по Псевдозоне, а бескрылые модо-попугайчики с губами вместо клювов, способные произносить длинные связные фразы, ковыляли по индустриальным развалинам. Завидев Фнада, собачки разразились какофонией жалких звуков, затявкали, засвистели и зачихали, но закон не позволял создавать модо-животных больше определенных размеров, к тому же в них искусственным образом понижалась агрессивность, потому Фнад гаркнул на стаю, замахал руками — и собачки, поджав волосатые, кожистые и хитиновые хвосты, убрались.
На краю индустриальной зоны тянулось частное шоссе, бригада рабочих устанавливала новые ворота, а возле сгоревшей будки толпились вооруженные бюрики. Фнад обошел все это стороной. Феноменальная развитая сенсорика помогла ему пробраться мимо мин, а контрольная вышка почему-то на него не отреагировала — и ядом не плюнула, и не передала в здание Бюро сигнала, так что никакие вертолеты не прилетели.
Вечерело, над городом разлилось сияние искусственной aurora borealis. Жиль Фнад устал, он хотел есть и пить. Общежитие уже высилось впереди — и Фнад шел, снедаемый ненавистью к окружающему, не столько к неодушевленному миру, сколько к многочисленной высокоорганизованной органике, которая двигалась, дышала, чихала, разговаривала, сидела в открытых кафе, флиртовала, целовалась, рассматривала голобуйки, пила, пожирала химические вещества и другую органику, подвергшуюся термообработке или сырую…
V
Формой Общежитие напоминало поставленный вертикально фонарик: широкий круглый цоколь, над ним — очень высокая цилиндрическая башня с антенной-тарелкой у вершины. Ни одного окна; зачем окна, на что смотреть, если телекубы могут симулировать любой ландшафт из любой временной эпохи? Вершина постройки погружалась в искусственное сияние, которое включали на ночь для освещения города. Полотнища света лениво двигались — как если бы кто-то взял за один конец разноцветную простыню из легкой металлопленки и стал трясти ею, заставляя полоскаться, ходить волнами над землей, и все это снял на видео, а затем пустил изображение в замедленной съемке.
На стоянке у распахнутых дверей полукруглого центрального входа стояло множество машин — и обычных, и такси-челомобилей, которые, доставив пассажиров на вечеринку, ожидали их возвращения. Дан и Ната прошли между токомобилями, слыша бормотание таксистов: у тех была своя сеть, в которой они, как правило, проводили все свободное время.
Общежитие вовсе не показалось Даниславу таким уж распрекрасным. Разве что высокое очень, а больше никаких достоинств. До Ниагары во всех смыслах далеко…
— Так купил бы себе билет тоже, — говорила Ната. — Разве он дорогой?
— Не знаю, — отвечал Данислав. — Тебе-то я не покупал…
Некоторое время назад выяснилось, что билет, который Ната подобрала, после того как антивирус Дана шуганул пиаробота, — это пропуск на многочасовую экскурсию в глубь ничейной Псевдо-Днестровской зоны, что извивающейся лентой тянулась между двумя автономиями. ПсевдоДнестр, искусственный речной приток, первым подвергся заражению микророботами. До того планета успела пострадать от их крошечных наносородичей, когда управляющие ими компьютеры, способные манипулировать материей на атомарном уровне, накрыли Исландию сплошным слоем интеллектуального наногеля. Его распространение удалось остановить, лишь введя в него резидентную программу, логический вирус, который «поссорил» наногель самого с собой, в результате чего тот скоропостижно скончался от внутренней нейрологической войны. Впрочем, было подозрение, что отдельные кляксы наногеля, вовремя отделившие свое сознание от материнской массы, затаились в земных трещинах, так что Исландию на всякий случай взорвали. С тех пор нанороботы никто не производил. Но и микророботы, как оказалось, тоже ничего хорошего не принесли. После их бунта воды и берега ПсевдоДнестра на долгое время обезлюдели, а теперь там возникла ядреная смесь Дикого Запада и Чернобыльской зоны.
«Наземный транспорт», разрекламированный пиароботом, оказался всего лишь сцепкой туристических вездеходов — лязгающим, растянувшимся на полкилометра караваном, из бронированных окошек которого туристы разглядывают экзотические пейзажи и диковатых аборигенов Псевдозоны.
— Видел я это, — проворчал Дан. — Мне такие штучки никогда не нравились. Там наверху платформа, вроде как открытая, с невысоким ограждением. Столики, официанты. Туристы сидят и смотрят наружу. В безопасности, потому что платформа под аэрационным пологом.
— Ну так что? — ныла Ната. — Ну вот и поехали…
— Это вроде зоопарка, понимаешь? Сидят богатые хрычи и пялятся на замурзанных фермеров, бродяг этих всех, на дикарей… У них, может, голод, дети мрут — а тут мимо катит себе туристический караван, весь в огнях, и хорошо одетые буржуи тычут в них пальцами. Не поеду!
— Всего ведь на три часа экскурсия, — не отступала Ната, успевшая просмотреть текст на обратной стороне билета и загоревшаяся идеей прокатиться по ничейной зоне.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
