Помолчав, Шеннон нехотя созналась:
— Ты прав. И что же мне теперь делать?
— Позвони Сусанне и скажи, что по ней скучаешь. В данной ситуации это наиболее разумный выход. И желательно сделать это прямо сегодня.
— Сегодня? Я думала, ты сегодня ночуешь у меня, — обиженно надула губы Шеннон.
Люк тяжело вздохнул.
— Прости, но завтра мне предстоит весьма напряженный день. Необходимо как следует выспаться. Зато послезавтра и следующий за ним день я всецело в твоем распоряжении.
Помрачневшая было Шеннон воспрянула духом.
— Мы проведем вместе все выходные? Замечательно! Но чем ты собираешься заняться завтра? Какая-нибудь важная фотосессия?
— Что-то вроде того, — уклончиво ответил Люк. — Одно спортивное мероприятие, на котором я обязан быть.
— А… — протянула Шеннон. — Хорошо, что не работа над портфолио какой-нибудь смазливой девицы. Мне неприятна даже мысль о том, что кто-то будет строить тебе глазки.
Люк усмехнулся.
— Но тебе же прекрасно известно, что ты у меня самая красивая. — Взглянув на часы, он озабоченно заметил:
— Уже десять минут девятого. Как ни печально, но мне пора идти. Да и тебе тоже, если, конечно, не планируешь звонить Сусанне, когда та уже будет крепко спать…
Увидимся завтра, малышка!
Подставляя губы для поцелуя, Шеннон осведомилась:
— Ты мне завтра позвонишь?
— Постараюсь, но ничего конкретного не обещаю. Тебя подвезти?
Шеннон покачала головой.
— Не стоит. Тебе завтра вставать, а мы живем почти в противоположных концах города.
Да и, — тут она лукаво сощурилась, — зачем лишний раз рисковать, оказываясь в опасной близости от удобной кровати? Боюсь, если только каким-то чудом мы не удержимся от. соблазна, весь твой завтрашний день пойдет насмарку.
Люк улыбнулся и слегка потрепал Шеннон по щеке.
— Ты, как всегда, права, детка. Что ж, желаю спокойной ночи. И помни, я тебя очень люблю.
— Я тебя тоже, Люк, — в свою очередь призналась Шеннон, испытывая легкую грусть от того, что приходится расставаться с любимым. — Ты все же постарайся мне завтра позвонить, ладно? Хоть на минуточку.
— Сделаю все зависящее от меня, Шен. Ты же знаешь, я скучаю по тебе ничуть не меньше, чем ты по мне.
После продолжительного прощального поцелуя они расстались. Люк помог Шеннон усесться в заранее заказанное такси, а сам направился к автостоянке. Молодая женщина смотрела ему вслед, пока машина не свернула за угол.
По пути домой она еще раз тщательно обдумала предложение Люка. А может, и в самом деле взять да и позвонить Сусанне прямо сейчас? Или даже зайти, благо их дома расположены на расстоянии нескольких десятков метров друг от друга? К чему оттягивать, раз она готова к примирению? Чем дольше Шеннон размышляла над этим, тем более убедительными казались ей доводы Люка.
Поэтому, доехав до дому и попрощавшись с таксистом — поездка была заранее оплачена Люком, — она направилась не к себе, а поднялась на крыльцо соседнего особняка. Бессознательно придерживая рукой колотящееся от волнения сердце, робко позвонила в дверь и отступила на шаг.
Вскоре в доме послышались легкие шаги и встревоженный женский голос произнес:
— Кто там?
— Я, — кратко отозвалась Шеннон.
На минуту за дверью воцарилось молчание.
Затем та все же распахнулась и на пороге появилась изумленная Сусанна.
— Шеннон?
— Да. Прости меня, Су. Мне очень не хватает тебя и нашей дружбы!
Издав нечленораздельное восклицание, Сусанна бросилась на шею подруге и едва не задушила ее в своих объятиях.
— Шен, дорогая, ты здесь! Не верю своим глазам! Черт побери, до чего же я рада тебя видеть!.. Это ты прости меня, глупую. Сама не понимаю, как тогда смогла наговорить тебе за пятнадцать минут столько ерунды! Ведь ты на меня больше не сердишься, правда?
— Конечно нет, — поспешила успокоить подругу Шеннон. — Это мне не следовало так бурно реагировать на твои слова.
— Гм… на твоем месте я бы за такие, мягко выражаясь, слова убила бы, — хмыкнула Сусанна. — Если, разумеется, кто-нибудь осмелился бы сказать нечто подобное в моем присутствии.
Шеннон не удержалась от смешка.
— Су, ты неисправима! Но за это я, пожалуй, тебя и люблю. Как твои дела? Как Эрик?
— Теперь, когда мы с тобой вновь разговариваем, — замечательно!
— А Эрик? — чуть встревоженно переспросила Шеннон, обеспокоенная тем, что подруга не спешит говорить о новом бойфренде.
Сусанна сделала рукой неопределенный жест.
— Да как сказать? Замуж пока не зовет, зато детей ох как любит делать… И главное, это у него превосходно получается. Так что я не в обиде.
Почувствовав, что у нее отлегло от сердца, Шеннон смущенно засмеялась.
— Господи, Су, ну и язык у тебя! И тебе вслух такие вещи говорить не стыдно?
— Но хоть думать-то мне о них разрешается? — с невинным видом осведомилась Сусанна. — Впрочем, что мы все обо мне да обо мне!
Рассказывай-ка теперь ты. Как обстоят дела у вас с Люком?
— Могу лишь повторить, что замуж он меня пока не звал.
— А как с остальным? — Сусанна озорно подмигнула. — Ты ведь понимаешь, что я имею в виду.
— Тоже… неплохо. — Шеннон почувствовала, что краснеет.
Однако Сусанну столь лаконичный ответ явно не устраивал.
— Нет-нет, с этого места, пожалуйста, поподробнее… Ох, и давай наконец войдем в дом! — спохватившись, пригласила она. — С тебя — подробный рассказ, с меня — кофе с пирожными. И постарайся не упустить ни малейшей детали.
Шеннон и глазом моргнуть не успела, как очутилась в кухне перед чашкой с дымящимся кофе и блюдом аппетитных пирожных. Сусанна, устроившись напротив, всем своим видом демонстрировала нетерпение.
— Ну, начинай, — поторопила она. — Действительно ли секс с темнокожим нечто неописуемое? Или слухи, как всегда, сильно преувеличены? — Поняв, что говорит, Сусанна резко переменилась в лице. — Прости, я, кажется, опять сболтнула лишнего.
— Ничего страшного, — успокоила подругу Шеннон. Она и в самом деле не ощутила и доли того раздражения, что привело к серьезной ссоре между ней и Сусанной всего лишь месяц назад. — За время общения с Люком я сильно изменилась. И первое, чему он меня научил, — спокойно реагировать на подобные расспросы.
Люк — афроамериканец. И этот факт не только бессмысленно, но и глупо пытаться отрицать или не замечать. — Помолчав, она негромко добавила:
— Единственное, чего я так и не научилась переносить, так это снисходительного или пренебрежительного отношения к людям другой расы. И, боюсь, никогда не научусь.
