Гребень действительно был очень дорогой, но стоило Сабрине воткнуть его в волосы, как цена перестала иметь для нее значение.
— Я беру его. И еще вопрос. У вас имеется в продаже красное белье?
— Белье?
— Трусики, бикини — что угодно, но только красного цвета.
Лючия недоуменно посмотрела на нее, а затем улыбнулась.
— Понимаю. Вы хотите купить красное на счастье?
— Именно так.
Когда платье, туфли, длинные перчатки, гребень и красные трусики были упакованы и Сабрина уже собиралась расплатиться, Лючия ее остановила.
— Вы не принимаете карты «Американ экспресс»? — не поняла ее Сабрина. — А карточки «Виза»?
— Дело не в карточках, — немного замявшись, ответила Лючия. — Когда дон Марко позвонил, я подумала... Он сказал... что вы его гостья и чтобы счет был выписан на его имя.
— Он очень мил, — улыбнулась Сабрина, хотя улыбка стоила ей немалых сил. — Что ж, если дело не в карточке, я бы хотела сама оплатить свою покупку.
Владелица бутика посмотрела в сторону ожидавшего их Марко и, не сказав больше ни слова, приняла банковскую карточку из рук Сабрины.
— Вот и все, — объявила Сабрина, подойдя к Марко.
— Хорошо. Позволь мне взять пакеты.
— Лючия сказала, что ты просил записать покупки на свой счет, — сказала Сабрина, дождавшись, когда «феррари» отъехал от бутика. — Пожалуйста, не ставь меня больше в такое неловкое положение.
— Не ставить тебя в неловкое положение? — искренне изумился Марко. — А что в этом такого?
— Как будто ты не понимаешь! Это все равно что написать на рекламном щите, что мы любовники!
Лоб Марко прорезала морщинка.
— Ты не говорила, что хочешь скрыть данный факт.
— Я ничего не хочу скрывать. Я просто хочу, чтобы ты не оплачивал мои покупки, тем более нижнее белье.
Марко приглушенно выругался и резко затормозил.
— Я не имею права покупать тебе подарки? — спросил он, повернувшись к ней. Его глаза потемнели.
— Керамическая ваза — это подарок. Духи — подарок. Одежда за две тысячи долларов — уже не подарок.
— Уже не подарок? Кто это придумал? Тысяча долларов за духи — подарок, а платье за две тысячи — нет?
— Так принято.
— Кем принято? — не отступал Марко. — О чем ты вообще говоришь?
Сабрина нахмурилась, не желая даже начинать этот непонятный спор. Слишком много сил она потратила на то, чтобы доказать окружающим свою состоятельность и независимость.
— Дело не в цене, — наконец сказала она. — Просто ты должен был предупредить меня о своем решении. Я не хочу узнавать об этом от третьих лиц.
— Вот как? Мне что же, нужно советоваться с тобой каждый раз, прежде чем подарить тебе подарок?
— Да. Нет.
Марко сардонически поднял бровь, а Сабрина с шумом выдохнула.
— Черт!
— Мы с тобой еще плохо знаем друг друга, — более спокойно сказал Марко. — Это как разучивание нового танца — два шага вперед, один назад. Пока мы не выучим все па в совершенстве, ошибки неизбежны. — Он помолчал. — Я любил одну женщину и потерял ее. Я еще не знаю, как будут развиваться наши отношения. Но сейчас я уверен в одном. Я не хочу потерять тебя, Сабрина.
Это был удар ниже пояса. Она привыкла к ежедневным спорам с отцом, ее упрямство противостояло его деспотичности, но признание Марко, произнесенное почти обыденным тоном, сразило ее наповал. Хуже всего, от нежности, с какой он произнес ее имя, сердце перевернулось у нее в груди.
— Я тоже не хочу тебя терять, — услышала Сабрина свой голос.
Марко обхватил ее лицо ладонями.
— Тогда сделай этот шаг, дорогая.
Не найдя ни сил, чтобы продолжить стоять на своем, ни слов, Сабрина ответила на его поцелуй.
Они остановились в небольшом городке, чтобы пообедать в тени грозного Везувия. А затем, уже в Неаполе, были вынуждены передвигаться черепашьими шагами по улицам, переполненным машинами. В преддверии праздников движение в центре города было практически парализовано.
Было начало шестого, когда они наконец подъехали к Палаццо д'Калветти. Как и в первый визит, дворецкий тепло приветствовал Марко, поклонился Сабрине и сообщил, что в верхнем салоне его ждут мать и сестра.
— Спасибо, Филиппо. Проследи, пожалуйста, чтобы наш багаж доставили в мои апартаменты.
— Конечно, ваше превосходительство.
Взяв Сабрину за руку, Марко повел ее в светлую гостиную, обставленную предметами антиквариата. За письменным столом сидела донна Мария. На ней были очки для чтения, а на столе лежал лист бумаги. Сабрина предположила, что она составляла список дел, которые предстояло закончить до начала бала.
Подняв голову и увидев сына, она улыбнулась.
— Марко! Я уж начала думать, что ты опоздаешь к ужину.
Он наклонился и поцеловал ее в обе щеки.
— В городе ужасные пробки.
Сабрину герцогиня приветствовала куда сдержаннее, но тон ее голоса смягчился на несколько градусов по сравнению с их первой встречей.
Сестра Марко, стройная брюнетка с короткими черными волосами, среди которых выделялась синяя прядь, с восторженным возгласом бросилась в объятья к брату, который, смеясь, перебил ее живую итальянскую речь:
— Анна-Мария, позволь познакомить тебя с моей гостьей.
— Значит, это и есть твоя американка? — Она повернулась и критично осмотрела Сабрину. — Мама говорила, что вы очень похожи на Джанетту. Да, что-то есть. Волосы, немного глаза. Но не рот. И вы, по-моему, лучше сложены.
Сабрина сразу почувствовала симпатию к сестре Марко.
— А вот и Этьен и наши любимые крошки. Познакомьтесь с Сабриной!
К ним подошел дородный мужчина. На одной руке он нес маленькую девочку, а другой удерживал рвущегося мальчугана лет пяти.
— Здравствуйте, мисс Руссо, — приветствовал Сабрину французский скульптор. — Приятно познакомиться.
— Мне тоже. Я была на выставке ваших работ в Нью-Йорке несколько лет назад.
— Вот как? — Он не спросил, что она думает о его работах, и Сабрину тронула подобная скромность.
— Меня заинтересовала одна ваша работа. По-моему, она называлась «Полдень на Монмартре». Как вам удалось изобразить оживленный квартал в двух кусках скрученного металла и мерцающем неоновом проводе?
— Анна-Мария! Забери у меня этих двух обезьянок! Я хочу выйти на террасу и поговорить со своей очаровательной новой знакомой.
— Этьен, у нас нет времени на флирт. Нам еще нужно накормить и искупать этих двух обезьянок, а потом переодеться к ужину.
