Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
Войдя внутрь, она ничего не сказала, а только дважды обернулась вокруг себя и улеглась на шкуру карибу. Глаза ее были полузакрыты. Брангвен видел только две зеленые щелки, не такие яркие, как прежде, как будто их покрывала пленка. Он улегся на соседнюю шкуру.
В это время года солнечный свет падал прямо в пещеру до самого заката. Тени медленно перемещались по полу. Брангвен подумал, что его супруга заснула, но она и не собиралась спать. Мораг размышляла, как ей быть с тенью, которая поглощает ее изнутри, и стоит ли говорить об этом Брангвену.
Это началось задолго до того злополучного бирргиса. Это началось, когда щенята еще жили в логове, в котором родились, и когда она отправилась на поиски нового. Она зашла гораздо дальше, чем намеревалась, и не сразу заметила, что покинула территорию МакДонегалов и пересекла большую реку. Было так приятно погулять одной и немного отдохнуть от надоедливых малышей.
На другом берегу реки она нашла череп медведицы гризли, к запаху которой примешивался какой-то другой запах, показавшийся ей знакомым. Это был запах ее серебряного щенка со звездной пылью в мехе.
Тогда-то в ней и начала расти черная пустота. Брангвену о своей жизни в клане МакДунканов она никогда не рассказывала. Не то чтобы ей не хотелось врать — просто поначалу казалось, что Мораг действительно почти обо всем позабыла. Встретив своего нынешнего супруга, она редко вспоминала серебристого волчонка и остальных щенков того выводка. Только потом, узнав запах, она стала думать, как бы поделиться своими мыслями с Брангвеном. Мораг много раз репетировала, но решилась начать только сейчас.
— Брангвен, — обратилась она к нему тихим голосом. Он встрепенулся от неожиданности, потому что думал, что супруга спит. — Забвение прекратилось.
— Что? Ты о чем? Какое еще забвение?
Следовало учесть, что самцы, даже отцы малькадов, почти ничего не знают о том, что приходится пережить самкам. Мораг крепко зажмурилась. Теперь ей иногда казалось, что с закрытыми глазами она видит лучше, чем с открытыми.
— Знай, Брангвен, что я никогда не была лгуньей. Я никогда не обманывала тебя.
— Конечно, нет. Как тебе вообще могло такое прийти в голову, Мораг?
Она собралась с духом и рассказала, что произошло в ее жизни до того, как они встретились. о том, что она была матерью малькада.
— Малькада, — повторил он, словно не веря своим ушам. — А наши щенки здоровые…
— Потому что у нас вместе рождаются здоровые щенки, — сказала Мораг тихо.
— Это правда. — Он подошел к ней и нежно лизнул в морду. На его языке остался соленый след от слез.
— Я бы тебе и раньше рассказала, но тогда я об этом слабо помнила. Понимаешь, так действует забвение. Оно продолжалось, пока я…
— Пока ты не учуяла запах своего сына, того щенка с серебристым мехом.
Мораг широко раскрыла глаза и посмотрела на Брангвена в удивлении. Он не назвал его малькадом.
— О Брангвен, ты назвал его моим сыном.
— Конечно. Пусть я и не самка, пусть я никогда не рожал и не знаю, как это бывает, когда твоих детей уносит обея, но я не такой уж черствый. Я умею чувствовать.
Он сделал паузу и продолжил:
— А еще я знаю, что тот серебристый щенок, о котором ты никогда не говорила, горит внутри тебя как яркая звездочка.
— Как ты все это чувствуешь? — спросила она дрожащим голосом.
— У нас же единые лапы, верно?
— Да, единые и неразлучные! — громко отозвалась Мораг.
— Мы же поклялись соединить наши лапы две осени назад — в луну Карибу.
— Нет, это была луна Красного Листа, насколько я помню, — тут она снова перешла на шепот. — Я слишком много всего помню.
— Нам нужно поговорить, — сказал Брангвен, лизнув ее за ухом и уткнувшись ей носом в шею. — Ты должна рассказать мне о своих глазах. Что происходит?
— Их покрыла темная пустота, обитающая в моем чреве, там, где раньше находился серебристый щенок.
— И ты видишь только темноту вокруг себя? Для тебя теперь всегда ночь?
— Нет, скорее все окутано мутной дымкой. Но быстро темнеет.
Она помолчала и добавила:
— Я много об этом думала. Мне нужно отправиться к Саркиз-Топи.
Мораг почуяла, как на загривке ее супруга дыбом встала шерсть. Самцы всегда боялись Саркиз-Топи сильнее самок. Им было не по себе от ее способностей. После потери щенка Мораг не приходила к Сарк. Возможно, думала она, следовало бы тогда посетить отшельницу. Сарк дала бы ей какое-нибудь зелье, залечила бы внутренние раны и подготовила к воспитанию нового выводка. Теперь же ей нужно идти к Сарк, чтобы избавиться от дымки перед глазами.
— Я пойду с тобой, — решительно заявил Брангвен.
— Но ты же боишься Сарк.
— Еще больше я боюсь, что ты споткнешься или потеряешься.
— Но сейчас я острее чую запахи.
— Ты не сможешь различить яму по запаху и не найдешь носом дорогу к Сарк, — заметил Брангвен.
— Пожалуй, ты прав. А как же дети? Кто позаботится о них?
— Тетя Дарагх, конечно же.
— Она так строга.
Брангвен хотел сказать, что не так уж строга, как была сама Мораг, но промолчал.
Итак, решение было принято. На заре они пойдут в Топь и найдут пристанище Сарк.
Глава семнадцатая
Желудок Гвиннет
На рассвете, в тот же час, когда Мораг со своим супругом отправились в Топь, со скалистого выступа в Кольце Священных вулканов взлетела Гвиннет. Поиски углей прошли удачно, и за месяц она собрала прекрасную коллекцию. Только все это время у нее из головы не выходила та страшная сцена, невольной свидетельницей которой она стала у каменистой гряды. Отчаянный предсмертный крик малькада и звук раздираемой плоти преследовали ее по ночам. Если бы Священной стражей командовал прежний фенго, Гвиннет обязательно поговорила бы с ним о том случае, но сейчас новым фенго стал волк по имени Финбар, а с ним она была не настолько близко знакома.
«Пожалуй, стоит посетить Саркиз-Топи, — подумала Гвиннет. — Я ведь сова-кузнец, у меня теперь немало бонков, а Сарк любит горящие угли». Отец Гвиннет и отец ее отца, насколько она помнила, всегда обменивались с Сарк угольками. Многие говорили даже, что Сарк гораздо охотнее общается с совами, чем со своими сородичами.
Сарк только что достала из гончарной печи горшки, как перед ней приземлилась Гвиннет.
— У меня есть несколько превосходных бонков, мадам.
Обращаясь к Сарк, совы обычно называли ее «мадам». Ей это определенно нравилось. Если бы не нравилось, она бы не преминула об этом сказать.
— И второсортные есть?
— Да. Только зачем они вам?
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
