— Да, но играл не часто.
Фабрицио был настоящим спортсменом: быстрым, изящным, с проворными руками. Работал старательно и невозмутимо и без видимых усилий ловил все броски. Поймал с напускным безразличием несколько пасов, а затем допустил ошибку, которая дорого бы ему обошлась в НФЛ. Нарочито небрежно принял пас одной рукой только для того, чтобы покрасоваться. Мяч был пущен точно в цель и не требовал такого приема. Рик еле сдержался, но Сэм его остановил:
— Пусть себе. Он иначе не может.
У квотербека зачесалась рука. И хотя он не собирался никого поражать, ему захотелось влепить Фабрицио мячом в грудь, чтобы тот рухнул как подкошенный. «Остынь, — сказал он себе, — парень просто выставляется».
Сэм гаркнул на Фабрицио, требуя прекратить неряшливую игру, и у того, как у обиженного мальчугана, погасло лицо. Новые броски, с более дальних дистанций. Затем Сэм собрал нападение, чтобы повторить азы. Нино присел над мячом, и они стали репетировать отрыв. Чтобы исключить перехлест пальцев, Рик предложил несколько раз проделать все медленно. Нино признал, что это замечательная мысль. Но когда руки квотербека коснулись его поясницы, дернулся. Уклонился не настолько, чтобы судья сделал замечание за задержку или офсайд.[17]Но его большая ягодичная мышца явно напряглась, как у школьника, которого собираются приголубить рейкой по заднице. «Наверное, стесняется нового квотербека», — подумал американец. В следующий раз, когда Нино навис над мячом, Рик наклонился, подсунув руки ему под торс, как привык делать со времен младших классов. Но когда коснулся центрового, тот снова инстинктивно сжался.
Отрыв получался медленным и вялым, и Рик сразу понял, что потребуются долгие часы, чтобы обучить Нино технике. Целый шаг пропадал даром, пока мяч оказывался в его руках, а в это время замыкающие нападение шли на прорыв и бегущие занимали позиции, готовясь совершить вынос мяча в зачетную зону противника.
Выполняя отрыв в третий раз, он постарался коснуться центрового как можно нежнее, но это оказалось еще хуже, чем откровенный шлепок. Ягодицы Нино болезненно сомкнулись. Рик повернулся к тренеру:
— Ты можешь ему приказать, чтобы он не напрягал свой тыл?
Сэм отвернулся, стараясь не рассмеяться.
— Что-то не так? — забеспокоился Нино.
— Не бери в голову, — бросил Рик.
Сэм дал свисток и объявил на английском и итальянском игровую ситуацию. Простой проход по правому краю — Слай принимает пас после того, как Франко первым, как бульдозер, пробивает брешь.
— Как будет сигнал «Вперед»? — спросил у Сэма Рик.
— Пригнулись! Вперед! Пошли! — ответил тот. — Все по-английски.
Нино, который взял на себя роль неофициального тренера линии нападения, перед тем как присесть и привести в готовность ягодичные мышцы, окинул взглядом защитников и блокирующих полузащитников. Рик крикнул:
— Пригнулись! — Он коснулся центрового и, ощутив, как итальянец напрягся, поспешно добавил: — Вперед! Пошли!
Франко заревел, как медведь, и, сделав выпад с трех точек, устремился направо. Линия игроков двинулась вперед. Футболисты распрямились и завопили так, словно перед ними были ненавистные «Львы» Бергамо. Рик ждал целую вечность, когда мяч попадет к нему. Принимая его, он отступил на полшага назад, повернулся и бросил Слаю, который устремился вслед за Франко.
Сэм дунул в свисток, что-то крикнул по-итальянски, затем перевел на английский:
— Все повторить!
Потом еще раз. И еще, и еще, и еще.
После десятого розыгрыша бразды правления взял Альберто. Он занялся нападением, а Рик пошел раздобыть воды. Он сел на шлем, и мысли его унеслись на другие поля и к другим командам. «Тренировочная рутина везде одинакова, — решил он. — От Айовы и Канады до Пармы и во всех промежуточных точках — самая нудная часть ремесла, на каком бы языке ни твердили, что нужно поддерживать физическую форму и совершенствоваться в беге от игры к игре».
Был уже вечер, когда Алекс своим немилосердным пронзительным свистком призвал возобновить забеги на сорок ярдов. Футболисты бешено бросились вперед. Но во время спринта по полю — с каждым разом они двигались все медленнее и медленнее — больше не острили и не зубоскалили. Однако бежали еще достаточно быстро, чтобы Алекс терпел. После очередного забега возвращались на голевую линию, несколько секунд отдыхали и бежали снова.
Рик дал себе обещание завтра же серьезно поговорить с главным тренером. «Квотербеки, если они имеют право так называться, — твердил он себе, — не участвуют в подобных забегах». И старался вызвать рвоту.
У «Пантер» сложился прекрасный ритуал завершения тренировок — ужин с пиццей и пивом в маленьком ресторанчике «У Полипо» на виа Специя. К половине двенадцатого там собралась большая часть команды. Освежившись под душем, футболисты горели желанием официально открыть начало нового сезона. Владелец заведения Джианни усадил их в дальнем углу зала, чтобы они не слишком мешали остальным. Игроки расселись за двумя длинными столами и разом заговорили. Стоило им опуститься на стулья, как появились два официанта с кувшинами пива и кружками. За ними следовали другие — с пиццей. Такой большой Рик раньше не видывал. По одну его сторону в конце стола сидел Сэм, по другую — Слай. Нино поднялся произнести тост. Он быстро заговорил по-итальянски, и все головы повернулись в сторону Рика. Нино повторил свои слова на ломаном английском:
— Добро пожаловать, мистер Риик, в наш маленький город. Надеюсь, вы будете чувствовать себя здесь как дома и завоюете для нас Суперкубок.
Все закричали и подняли кружки.
Сэм объяснил, что синьор Брункардо по крайней мере раз в неделю устраивает за свой счет для команды вот такие шумные вечеринки. Угощает пиццей и пастой — лучшими в городе — и без суеты и церемоний вроде тех, что вчерашним вечером развел в «Монтане» Нино. Дешевая, но изысканная еда. Судья Франко поднялся с новой порцией пива и завел витиеватую речь.
— Примерно то же самое, — перевел Сэм. — Предлагает тост за успешный сезон, за братство, чтобы никто не получал травм, и тому подобное. И разумеется, за нового квотербека. — Франко явно не хотел, чтобы последнее слово оставалось за Нино. — Эти двое борются за влияние, — сообщил Сэм после того, как они выпили. — Постоянно делят между собой роль капитана.
— И команда согласна? — поинтересовался Рик.
— Судя по всему, да, хотя я ни разу не присутствовал на выборах. А это мой шестой сезон в Парме. Если разобраться, «Пантеры» — их команда. Они поддерживают интерес в ребятах в межсезонье. Постоянно привлекают новых игроков — особенно из тех, кто разочаровался в европейском футболе. Переманивают регбистов. Бранятся и ругаются перед игрой, и надо слышать их «красноречие» в перерывах.
Пиво было выпито, пицца съедена. Нино сделал заказ и представил двух новых игроков команды. Профессор математики датчанин Карл обосновался в Парме с женой-итальянкой и преподавал в университете. Он еще не знал, на какой позиции ему лучше играть, но горел желанием найти свою роль. А Пьетро, живчик с детским лицом, был лайнбекером. Рик заметил на тренировке, какие у него быстрые ноги.
