Он не мог видеть Мануэля и его людей, но не сомневался, что они тоже заметили плавучее уродство и пребывают в полной боевой готовности. Ждут, когда начнет Мазур, потому что ему начинать, точнее, Лешему…
Помянутый, двигаясь плавно, сноровисто, положил ствол на заранее облюбованный сук и приник к прицелу. Жить рулевому оставалось всего ничего — ну, так уж карта легла… Диспозиция разработана подробно: метров за двадцать до поворота Пеший-Леший снимает рулевого, после чего неуправляемое суденышко с огромной долей вероятности врезается в берег, откуда на него прыгают Мануэль с ребятами — а группа Мазура тем временем их подстраховывает, если из рубки-хижины откроют огонь. Если лайбу все же понесет по течению дальше — и у Мануэля, и у Мазура имеются резиновые лодки с легкими моторами. Надуть их сжатым воздухом из баллонов — секунд пятнадцать, спустить на воду и разместиться — еще максимум минута. Догонят вмиг и пойдут на абордаж — для этого варианта тоже подробная диспозиция разработана…
Мануэль сейчас наверняка приник к биноклю… Мазур поднял к глазам свой, рулевой оказался от него словно бы в двух шагах — рожа равнодушная, скучающая, челюсти размеренно двигаются, наверняка чабаку жует, смолу какого-то дерева, в смеси с некоей высушенной травкой дающую легкое наркотическое опьянение, наподобие листьев коки.
Прошелся взглядом по «хижине», особое внимание уделяя ее окошкам-щелям, абы как выпиленным в старых досках. За ними не видно никакого шевеления, никаких стволов. Тишина и благолепие. Ну, извини, парень, что так получилось, ничего личного…
Мазур плавно переместился на шаг влево и легонько хлопнул по плечу приникшего к прицелу Пешего-Лешего. Ствол винтовки медленно повернулся на пару сантиметров правее, замер, палец потянул спусковой крючок — плавненько, едва уловимо для глаза, словно пустили киноленту в замедленном действии…
Щелчок, словно сломали тоненькую сухую ветку. Содрогнувшись всем телом, рулевой постоял пару секунд, запрокидываясь, пока не уперся стеной в дощатую стену «рубки», руки соскользнули с темных рукояток штурвала, покойник медленно осел на пол, так что виднелась лишь его повязанная красным платком макушка.
Упади он на штурвал, вышло бы хуже, суденышко могло выписать непредусмотренный зигзаг. А так получилось отлично, прямо-таки по расчетам: неуправляемый кораблик шел прежним курсом, то есть прямо на берег, безмятежно дымила торчащая над «хижиной» высокая черная труба, безмятежно шлепали плицы, глухо постукивала и фыркала машина, определенно паровая, до берега метров десять, восемь, пять, всего ничего…
Мазур и его четверка держали палубу под прицелом. Мазур заметил на том берегу, в должном месте, легкое шевеление — Мануэль с ребятами шли на рывок…
Пулеметная очередь, длинная, неожиданная, хлестнула по лесу как раз в том месте, где обозначилось шевеление — и вслед ей тут же заработало не менее трех автоматов.
— Огонь! — успел еще скомандовать Мазур.
А в следующий миг, так и не успев выпустить очереди, отпрянул за дерево, по которому глухо шлепнули пули — теперь уже в их сторону лупило два пулемета с несколькими отрывисто подтявкивающими автоматами. Глянув вправо-влево, он убедился, что никто из его людей не пострадал. Постарался, осторожно высунувшись, оценить обстановку.
Послышался хруст — суденышко уткнулось в берег не носом, а всем левым бортом, ломая колесо на мелководье. Правое колесо вдруг замерло, словно кто-то перебросил рычаг — а так оно, вероятнее всего, и было…
Смешной кораблик отстреливался с обоих бортов, ничуть не заботясь об экономии патронов. Насколько удалось разглядеть, группа Мануэля так и не пошла в атаку (и правильно, их срезали бы в упор всех до одного) — укрываясь за деревьями, вступила в перестрелку. Мазур и его четверка тоже подключились, сосредоточив огонь на «хижине».
Судя по всему, оборонявшиеся так и не могли пока засечь ни одного из нападавших — пули то ударяли далеко справа от Мазура и его людей, то слева, огонь велся яростный, но неприцельный…
Однако кое-что Мазуру крайне не нравилось. У него было достаточно опыта, чтобы быстро сообразить: им противостоит опытный, хорошо владеющий оружием противник, и командир там неплохой, и люди там вышколенные. Полное впечатление, что они столкнулись не с недотепами-контрабандистами и не с обученной кое-как «гвардией» какого-нибудь местного вождя, а с серьезными, прошедшими неплохую подготовку солдатами. Напоролись на кого-то серьезного. Сабумбисты? Южные сепаратисты? Белые наемники? «Леопарды Джилу»? Поди угадай с ходу, коли тут сыщется десятка два группировок с такими вот обученными нездешними инструкторами умельцами…
Пеший-Леший, пригибаясь, подскочил к нему, прокричал на ухо:
— Одного внутри, кажется, снял…
Даже если так, там, внутри, оставалось еще достаточно народу, и огонь они вели беспрестанно. Они так и не смогли точно засечь укрывающегося в чащобе противника, но пули ударяли в стволы и свистели меж ними в опасной близости. Нащупывают. Что характерно, после нехилого обстрела с двух сторон «хижина» должна превратиться в решето, а она выглядит иначе…
— Лаврик, — громко распорядился Мазур, поднося к глазам бинокль. — Засади-ка подлинней в левый угол, возле окошка…
Лаврик кивнул, не оборачиваясь, выпустил очередь на полмагазина. Мазур, не отнимавший от глаз бинокль, тихонько охнул сквозь зубы: он прекрасно видел, как пули ударяли в потемневшие, трухлявые доски — и рикошетили. В больших дырах виднелось что-то тускло поблескивающее, сероватое, ничуть не похожее на дерево…
Эта чертова хижина была выложена изнутри стальными листами, и сталь неплоха, раз автоматные пули почти ее не берут. Да вдобавок огонь ведется очень уж профессионально… Мать твою за ногу, на кого ж это они напоролись? На инструктаже будущий противник представал гораздо более растяпистым и слабым — а на деле вон как обернулось… Они встретили кого-то, едва ли не равного себе…
Но как бы там ни было, а приказа никто не отменял — эту лайбу, кровь из носу, нужно было взять…
Справа, у него на боку, назойливо запищало. Мазур, надежно укрываясь за деревом, вытащил из пришитого к камуфляжному комбезу кармана портативную рацию размером и толщиной с книгу. Выдвинул блестящую антенну, зажал левое ухо, прижав правое к динамику.
— Компаньеро! — кричал Мануэль. — У меня один наповал, один ранен легко, стрелять может. У тебя как?
— Все целы! — прокричал Мазур в микрофон.
— Командуй, амиго!
Мазур несколько секунд молчал. Говоря по совести, его так и подмывало обратиться за советом к Лаврику — но сие унизительно для самолюбия командира, да и вряд ли Самарин сможет посоветовать что-то толковое… Он, кстати, отвернулся, демонстрируя всем видом, что не собирается посягать на Мазуровы права, бьет короткими очередями, пытаясь угодить по амбразурам…
— Будем выполнять приказ! — прокричал Мазур. — Будем брать! Экономьте патроны, постарайтесь подобраться…
— Понял, выполняю!
