— Ты не знаешь, она здесь с кем-то?
— Понятия не имею. Но, скажу тебе, она непроста. Разъезжает на черном «хаммере». Должен тебя предупредить, она особо ни с кем не общается. По крайней мере здесь. Хочешь к ней подкатить?
— Да вот думаю, — словно мимоходом ответил Чет.
Повернувшись, он посмотрел на Джаз. На ее смуглом от загара лбу, словно маленькие бриллиантики, выступили капельки пота.
— Ставлю пять баксов — не видать тебе эту крошку!
Повернувшись назад, Чет с кривой усмешкой посмотрел на Чака: получить деньги именно за то, что он и намеревался сделать, — хороший стимул побороть свою нерешительность.
— Годится!
Вернувшись к стойке с гантелями, Чет решил взять груз потяжелее. Теперь он уже твердо решил познакомиться с Джаз, однако волновался, учитывая те подробности, о которых только что узнал от Чака. На самом деле Чет был далеко не таким отчаянным, каким сам хотел себя видеть.
Размахивая перед зеркалом гантелями, Чет обдумывал такой способ подхода, который, если понадобится, обеспечил бы ему и пути отхода. Но, как назло, ничего умного в голову не приходило, и из опасения, что она неожиданно исчезнет в женской раздевалке, он наконец отважился.
На самом деле ничего отважного в его действиях и не было. Он направился в ее сторону, когда, как ему показалось, она закончила упражнения. У него пересохло во рту, а в груди подозрительно застучало сердце. Когда он приблизился, девушка, сияв с шеи полотенце, обеими руками вытирала лицо, учащенно дыша от напряжения.
— Привет, Джаз! — радостно окликнул ее Чет, надеясь, что она тут же поинтересуется, откуда ему известно ее имя.
Но Джаз лишь медленно опустила полотенце, открывая лицо. Она прожгла Чета своими глубоко посаженными карими, словно раскаленными глазами. При ближайшем рассмотрении ее «мордашка» уже не казалась милой. В сочетании с гривой темных, все еще влажных волос, ее черты носили несколько экзотический характер. То, что Чет принял за загар, было естественным цветом ее смуглой кожи, подчеркивавшей белизну зубов. Ее глаза были миндалевидной формы, а нос казался орлиным благодаря едва заметной горбинке. Ее можно было бы назвать красивой, если бы не легкая впалость щек и не угрожающе дерзкое выражение лица. В этой впалости было что-то зловещее — такие лица ему доводилось видеть на фотографиях морских пехотинцев.
Чет несколько упал духом, когда Джаз ничего не ответила.
— Я подумал, может, мне стоит представиться, — сказал он, пытаясь держаться непринужденно, что было весьма непросто под ее пронзительным взглядом. Да еще эти гантели, которые оттягивали ему руки: Чет выбрал потяжелее в надежде произвести впечатление на эту девицу.
Джаз по-прежнему не реагировала. Она даже ни разу не моргнула.
— Я доктор Чет Макговерн, — продолжал он. Знакомясь с дамами, Чет использовал профессию как козырную карту. Правда, без нужды никогда не уточнял специальность: по опыту он знал, что статус судмедэксперта производил на дам несравнимо меньший эффект, чем, скажем, терапевта из клиники.
Ситуация становилась критической. Выражение лица Джаз с дерзкого изменилось на презрительное. Попытавшись было пожать плечами, Чет понял, что из-за гантелей сделать это не так-то просто. Он уже был близок к отчаянию.
— Я просто подумал, что, возможно, если вы не так заняты, мы могли бы где-нибудь посидеть — в баре, например, когда вы закончите тренировку.
Даже ему самому показалось, что его голос прозвучал несколько высоковато.
— Послушай меня, придурок, — злобно произнесла Джаз, — сделай милость — отвали!
«Вот козел!» — думала Джаз, глядя, как вытянулась физиономия Чета, после того как она его отшила. Он поплелся прочь, как побитый пес с поджатым хвостом. Она уже видела его на занятиях по атлетической гимнастике в пятницу. Видимо, вообразив себя неотразимым, он и вел себя соответствующим образом, украдкой наблюдая за ней. Да еще поволокся за ней в тренажерный зал и до смерти надоел своей физиономией в зеркале. Полный кретин, да еще и навязчивый. Она просто никак не могла поверить, чтобы нормальный человек, одеваясь в фирменные шмотки с выставленными явно напоказ именами дизайнеров, пытался таким образом привлечь к себе внимание. «Рубашка поло — подумать только! Какая пошлость!»
Джаз резко встала. Ее не интересовало, куда удалился Чет, и она была рада оказаться вне поля зрения его похотливых взглядов. Она ненавидела пижонов из «Лиги плюща», а Чет, несомненно, относился именно к такому типу. Она чуяла их за километр. Они гордо расхаживали, повсюду козыряя своими престижными дипломами и степенями, на самом деле ничего не смысля в жизни. То, что Чет хоть на минуту мог вообразить себе, что она могла бы пойти с ним куда-нибудь выпить, было для нее откровенной пощечиной.
Мельком взглянув на часы и убедившись, что у нее еще есть время, она занялась приседаниями, стараясь поддерживать равномерное дыхание. Впрочем, с такими типами, как Чет, она сталкивалась во многих фитнес-клубах. Большинство из них заявляли, что хотели бы пригласить ее куда-нибудь выпить, однако она понимала, что имелось в виду на самом деле. Им, как и всем другим мужикам, был нужен секс. Возможно, раньше, будучи еще школьницей, она была бы и не против раскрутить такого вот Чета на деньги или еще на что-нибудь, предварительно накачав наркотиками. Однако это было давно, когда секс ей казался спортом, когда он дарил ей ощущение власти и доводил до сумасшествия ее родителей. Теперь же она в нем не нуждалась. Бездарная трата времени.
Закончив упражнения, Джаз встала и взглянула на себя в зеркало. Выпрямившись в полный рост, она смотрела на свою стройную, спортивную фигурку. Ей нравилось свое отражение: рост — сто семьдесят семь сантиметров, хорошо развиты ноги и руки. Сейчас она была в лучшей форме, чем после морского учебного лагеря, где впервые получила представление о тренировках.
Держа в одной руке полотенце, Джаз нагнулась за бутылкой с водой, в которой почти ничего не было. Джаз допила остатки и направилась в раздевалку. Проходя мимо мужчин, она чувствовала на себе их блудливые взгляды. Джаз старательно избегала любого визуального контакта, придавая своему лицу выражение брезгливости, что не составляло большого труда, поскольку именно это она и испытывала. Заметила она и «мистера Плюща», беседовавшего с дятлом, который записывал ее в клуб. Теперь блондинчик хоть и пыжился, но выглядел довольно жалко. Джаз с трудом удержалась от улыбки, вспомнив, как он, пытаясь произвести на нее впечатление, хвастливо представился врачом. Джаз знала слишком многих врачей, и все без исключения были кретинами.
Прежде чем направиться к выходу из тренажерного зала, она бросила в урну пустую бутылку из-под воды. Проходя мимо столика портье, она обратила внимание, что было уже без двадцати десять, то есть ей стоило бы поднажать — она любила приходить на работу пораньше в надежде, что ей повезет и она получит новое задание. Перед прошлым, ночным, случилось небольшое затишье, однако она рассчитывала, что дела пойдут. Наконец-то у нее все должно получиться благодаря тем усилиям, которые ей пришлось приложить — в особенности во время так называемой переподготовки после ухода с военной службы. Учеба в местном колледже со всякими недоумками ради того, чтобы переквалифицироваться из военных санитаров в медсестры, стала самым тяжким испытанием в ее жизни.
