Я встала на колени и придвинулась поближе к Рашу.
– Что у тебя там? – спросила я, а сама смотрела на его губы и ждала, когда он снова откроет рот.
Раш медленно высунул язык. Я увидела пирсинг – серебряную штангу.
– Это больно? – Я еще не встречала никого с проколотым языком.
– Нет, – улыбнулся Раш.
Я вспомнила татуировки на его спине, которые видела в ту ночь, когда он занимался сексом на веранде.
– А что у тебя за тату?
– Внизу – орел с распростертыми крыльями и эмблема группы «Слэкер демон». Когда мне было семнадцать, отец взял меня на концерт в Эл-Эй[2], а после концерта мне сделали мою первую татуировку. Отец хотел, чтобы на моем теле был символ его группы. У всех в «Слэкер демон» есть такая татуировка, причем в одном и том же месте. Прямо под левой лопаткой. Отец в ту ночь напился вдрызг, но все равно я люблю вспоминать те времена. У меня, пока я рос, было не так много возможностей проводить время с отцом. И каждый раз, когда мы виделись, он либо добавлял мне новую татуировку, либо пирсинг.
Еще пирсинг? Я оглядела его лицо и перевела взгляд ниже. Раш хмыкнул. Я вздрогнула и поняла, что он заметил, с каким любопытством я его разглядываю.
– Там нет никакого пирсинга, милая Блэр. Остальные – в ушах. В девятнадцать я завязал и с тату, и с пирсингом.
Его отец, как и все из «Слэкер демон», был покрыт татуировками и исколот пирсингом. Рашу это не нравилось? Отец заставлял его делать такое с собой?
Раш провел пальцем по моему подбородку и поднял мне голову так, чтобы я смотрела ему в глаза.
– Ты хмуришься. Что я такого сказал? – спросил он.
Я не хотела отвечать честно. Мне так нравилось быть рядом с ним. Я понимала: если начну расспрашивать дальше, он уйдет.
– Когда ты вчера поцеловал меня, я не почувствовала эту серебряную штучку.
Раш прикрыл глаза и склонился ко мне.
– Потому что тогда ее не было, – ответил он.
А теперь была.
– Когда ты… Ну, когда ты целуешь кого-нибудь, они могут это почувствовать?
Он сделал короткий вдох, и его губы приблизились к моим.
– Блэр, прошу тебя, скажи, чтобы я ушел.
Если Раш собирался меня поцеловать, то я его ни о чем таком не просила. Я хотела быть с ним в своей комнате. А еще хотела, чтобы он поцеловал меня с этой штучкой у него в языке.
– Ты бы это почувствовала. Везде, где бы я целовал тебя, ты бы это чувствовала. И тебе бы это понравилось, – прошептал он.
Раш прижался губами к моему плечу и сделал глубокий вдох.
Он вдыхал мой запах? У меня перехватило дыхание.
– Ты… ты поцелуешь меня еще раз? – спросила я.
– Я хочу. Черт, я так этого хочу, но пытаюсь быть хорошим, – бормотал Раш, уткнувшись носом мне в шею.
– А ты мог бы не быть хорошим всего на один поцелуй? Пожалуйста, – попросила я и придвинулась еще ближе к нему.
Еще чуть-чуть – и я оказалась бы у него на коленях.
– Милая, невинная, такая чистая Блэр, – шептал Раш, а губы его касались моей ключицы.
Если бы он отстранился от меня, я бы начала его умолять.
Раш лизнул мою шею, потом проложил дорожку из поцелуев до подбородка, а затем его губы оказались над моими. Я чуть не начала снова просить его, но он всего один раз нежно поцеловал меня в губы, и это меня остановило. Раш отстранился всего на дюйм – я еще чувствовала его теплое дыхание у себя на губах – и сказал:
– Блэр, я совсем не романтик. Просто поцелуи и объятия не для меня. Для меня все сводится к сексу. Тебе нужен другой парень, не такой, как я. Я просто трахаюсь, детка. Такое нежное и чистое создание, как ты, не для меня. Я никогда ни в чем себе не отказывал и всегда получал то, что хотел. Но ты… ты такая чистая. В этот раз я должен сказать себе «нет».
Порочные слова, которые слетали с его языка, звучали так эротично, что я даже постанывала от желания. А потом он встал и взялся за дверную ручку. Я поняла, что он собирается уйти. Он снова уходил. Он оставлял меня одну.
– Я больше не могу разговаривать, – сказал Раш. – Не сегодня. Не здесь, наедине с тобой.
От печали, которая звучала в его голосе, у меня сжалось сердце.
Раш вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
Я прислонилась к спинке кровати и застонала от бессилия. Почему я позволила ему войти ко мне? Эти игры в «холодно-горячо», в которые он играл, были не для меня. Я думала о том, куда он пошел. В его доме было столько девушек, которых он мог целовать, которым он бы не отказал, если бы они попросили.
По лестнице у меня над головой топали вверх-вниз гости Раша. Я поняла, что заснуть не удастся. Оставаться в комнате не хотелось, к тому же Вудс пришел на вечеринку из-за меня. Не было причин заставлять его ждать. Настроения поболтать с ним на берегу у меня, конечно, не было, но я хотя бы могла сказать ему об этом.
Я вышла в кухню и увидела спину Гранта. Он прижал какую-то девушку к столу, ее пальцы запутались в его каштановых кудрях. Они явно были очень заняты друг другом. Я тихонько, без риска помешать им, вышла из дома через заднюю дверь.
– Не думал, что ты появишься, – сказал кто-то из темноты.
Это был Вудс. Я обернулась и увидела, что он стоит, облокотившись на перила, и смотрит на меня. Конечно, мне надо было выйти сюда первой и сказать ему, что я не пойду с ним гулять по пляжу. Но стоило появиться Рашу, и я сразу теряла способность принимать здравые решения.
– Извини. Меня задержали.
Мне не хотелось объяснять кто и почему.
– Я видел, как Раш вышел из твоего гнездышка под лестницей, – произнес Вудс.
Я закусила губу и кивнула. Вудс все понял, я могла бы сразу сказать правду.
– Он у тебя недолго пробыл. Это был дружеский визит или он зашел, чтобы выпроводить тебя?
Это был… чудесный визит. Мы разговаривали. Разговаривали, и все было здорово, пока я не попросила его поцеловать меня еще один раз. Мне понравилось с ним болтать.
– Просто поболтали по-дружески, – ответила я.
Вудс невесело рассмеялся:
– И почему я в это не верю?
Потому что он был не дурак. В ответ я только пожала плечами.
– Наша прогулка по пляжу не отменяется? – спросил Вудс.
Я покачала головой:
– Отменяется. Я устала. Вышла сюда просто подышать и надеялась, что ты будешь здесь и я тебе все объясню.
Вудс немного разочарованно улыбнулся мне:
– Что ж, ладно. Не буду тебя упрашивать.
