– учитель истории и обществоведения.
– Не слышала о таком. А ты кто, Виктор, по образованию? – спросила меня Ирина.
– Я заканчивал советское высшее военное училище, командное, и поэтому у меня высшее образование, инженер. Я далёк от учителей истории. Теперь понимаешь, почему я спросил?
– Поняла, конечно! Нет! Это всё очень далеко и ко мне не имеет никакого отношения. Я училась систематизировать произведения отдельных мастеров, деятелей искусства, различных школ и направлений, различных эпох; планировать, организовывать экспозиции, выставки; изучать специфику историко-художественных процессов, коллекций произведений искусства, памятников архитектуры; работать с информационными материалами, необходимыми для исследования, в галереях, музеях, архивах, художественных фондах, электронных каталогах, библиотеках; писать научные, исследовательские материалы, готовить аннотации, библиографии, обзоры; анализировать, описывать произведения и памятники культуры; подготавливать научные материалы к публикации, готовить к публикации брошюры, путеводители, сборники; осуществлять оценивание, экспертизы произведений искусства, объектов культуры…
– Стоп! Понял. Как же интересно! Я тобой восхищаюсь.
Строго по своему плану в конце беседы подошёл к вопросу о переезде в США. Это главный вопрос для сегодняшней встречи.
– Ирина, я так понял, ты неплохо зарабатывала в Москве и вдруг решила всё бросить. Почему?
– А ты почему из своей европейской Литвы уехал?
– Перспективы не видел. Она хоть и европейская, но перспективы там не было и нет. Москва – совсем другое дело.
– Ошибаешься. Да, Москва хороша и богата. Москва – очень творческий город, с массой возможностей. Если не считать театры при вузах, парках и музеях, в то в Москве около 250 театров, более 400 музеев. Для меня это огромный рынок. Но мне нечего предложить своему сыну в России. Я уехала оттуда ради него. Ему два года, и я хочу, чтобы для него английский язык стал родным. Я хочу, чтобы он здесь вырос и жил. Ему так легче будет в жизни, нежели если он приедет сюда после школы или университета. Сама я не очень хотела уезжать. Но ради сына сделала это.
– Не хотела уезжать?
– Да. Я люблю Россию и обожаю Москву. Ещё обожаю Италию. Но дело в том, что в Италии хорошо жить, когда уже есть деньги. Зарабатывать их в Италии очень сложно. Я основательно изучила эту страну.
– А США?
– О! Штаты я изучала тоже долгие годы. Если хочешь чего-то добиться своим трудом, то нет страны лучше, чем Штаты. Но моя душа в России, в Москве и Питере.
Разговор был местами очень интересным. В любом случае очень полезным. Впечатление от Ирины осталось очень хорошее. Человек умеет расположить к себе, очень общительный, светлый. Подтвердила свою аполитичность. Хотя сегодня я её на эту тему не раскачивал. Слегка шайбу пробросил, но она на неё даже не обратила внимания. Отвернулась. Надо будет её как следует спровоцировать и тем самым выяснить хотя бы одно из двух: она действительно так аполитична или искусственно сдерживает себя. Кстати, через эту тему прозондирую наличие чувств к России или их полное отсутствие, что само по себе сильный показатель. Мне эти её взгляды нужно выяснить и знать точно. При любом результате я продолжу с ней работать, но методы будут разными. Даже если она вдруг представитель русской безумной «демшизы», всё равно можно работать. Есть идеи. Как я понял своё ГРУ, даже если человек – безмозглый революционер, его использование возможно, с такими тоже много всяких возможностей, но направленность будет другая.
Моё личное впечатление от Ирины полностью совпало с мнением ФСБ, которое мне переслал генерал Крупин за несколько дней до встречи, но без своих собственных комментариев и рекомендаций.
В целом она вела себя естественно, даже откровенно. Единственное – Ирочка деликатно умолчала о некоторых методах борьбы со своими сокурсниками по хореографии в подростковом возрасте. Судя по информации ФСБ, очень жёстких методах, не ограничивающихся толчками и тычками. Но и стекло в обувь сокурсникам вроде бы не подсыпала, не была замечена в таком экстремизме.
Тем не менее. В Италии… Во время поездки в Италию она была замешана в неприятной истории о пропаже 2000 наличных евро у одного педагога. Ничего конкретного. Но взрослые методом кустарного внутреннего расследования установили круг подозреваемых. Ими оказались четыре девочки, среди них была и Ира. Взрослые не смогли никакого расколоть и что-то доказать. Они проделали большую работу, следили даже за тратами своих подопечных. Никто из детей не прокололся. А если воровкой была Ира? Это конкретно в моей ситуации хорошо или плохо?
Вообще-то в целом плохо. Однако чего только в подростковом возрасте не бывает.
Я в восьмом классе украл знак «Мерседес» на одной машине, которая часто парковалась возле бассейна, куда я ходил заниматься. Шуму тогда было на весь город! Это был единственный Мерседес в городе и принадлежал он кому-то из Клайпедского драматического театра. Тогда билеты в этот театр было не достать. В городе он был местом для элиты, для их, как сейчас говорят, тусовок.
Я украл эту эмблему «Мерседес» для того, чтобы поставить на свой велосипед. Думал выделиться среди друзей. Не предполагал, что поднимется такой шум и весь город будет искать эмблему от единственного Мерседеса, поэтому спрятал этот знак подальше и даже не думал его доставать.
Кстати. Я тоже тогда был среди подозреваемых. Перепугался тогда до жути. И для меня этот проступок послужил очень хорошим уроком. Я зарёкся больше никогда так не поступать.
Если Ирина пришла к таким же выводам, это очень хорошо. А если напротив? Тогда это опасная женщина. Но если она украла деньги и смогла их так спрятать, что даже обыски её личных вещей ничего взрослым не дали, то это хорошие природные навыки для рискованных действий.
Теперь можно сделать выводы о том, как качественно смогла раскрыть личность Ирины моя подчинённая, Нино. Или рано? Подожду, пожалуй. Нино изложила мне всё на бумаге, запечатала в конверт. Я составлю свой портрет Ирины. Напишу. Потом мы вместе с Нино вскроем её конверт и сравним мой анализ с её выводами. Это не просто игра – это совещание двух коллег и обучение.
Обратил внимание на то, что Ирина дважды категорически уходила от разговора о семейной жизни. Не высказалась на тему отца своего сына. Но я и не пробовал толком этот разговор начать. Два лёгких проброса на эту тему сделал, но она довольно интеллигентно продолжала говорить о другом.
Со слов Нино, Ирина знает отца ребёнка, который не хотел декларироваться и числиться отцом. Он тренер по пилатесу (комплексу гимнастических упражнений, направленных не на развитие физической силы, а на подтяжку мышц тела, приведение организма в тонус, а также служащих для общего оздоровления организма), из числа её бывших коллег, тоже бывший артист балета.
Эта информация совпадала с той, которую мне прислал
