Зубаров-старший.
Мужик откинулся на спинку стула и с удовольствием начал потягивать ароматный напиток. Я поднёс чашку к губам и чуть подул. В нос ударил знакомый аромат — терпкий, с нотками чего-то свежего. Интересно, как в этом мире придумали добавлять магию даже в чай?
Сделал осторожный глоток, и по телу сразу растеклось приятное тепло. Мой магический источник откликнулся, запульсировал слабой энергией. «Хорошая штуковина», — подумал я, но тут же что-то насторожило.
Да ладно? Прям вот так? Нужно было проверить остальной «подарок».
Чашка выскользнула из моих рук, и я услышал звон разбившегося фарфора. Осколки разлетелись по кабинету. В это же мгновение все взгляды устремились на меня, а в глазах немой вопрос.
— Приношу свои извинения, — улыбнулся я, сдерживая нарастающий гнев. — Обжёг руку.
— Павел! — голос деда был, как раскат грома. — Ты не уважаешь наших гостей?
— Конечно же, нет, — спокойно кивнул, заставляя свой источник работать на крупицах энергии, оставшейся в чае. — Я повредил руку, а чашка была слишком горячей. Уважаемые гости, прошу прощения, не хотел вас оскорбить.
Зубаров-старший только фыркнул, но оставил это без комментариев. Вот только от меня ничего не скроешь. Я заметил, как в его глазах мелькнула искорка раздражения.
Георгий сверлил меня взглядом, словно пытался понять, что произошло. Вся комната замерла. Даже служанка подняла на меня глаза. На мгновение она позволила себе лёгкую, едва заметную ухмылку.
Настолько нагло и открыто? Удивили… Обвёл всех присутствующих в кабинете оценивающим взглядом. Кто же из вас решил подсыпать в мою чашку яд?
Глава 8
В памяти сразу всплыл первый раз, когда меня отравили в роли двойника короля. Это был его день рождения — восемнадцать лет. Всё случилось прямо на торжественном приёме во дворце…
Шум праздника, сияние свечей, звуки скрипок. Казалось, ничто не могло омрачить этот момент. Вот только служба безопасности упустила. Хотя, виной было то, что сам монарх присутствовал на этом событии инкогнито в другом зале. Так что они следили за ним, а не за мной.
Ну и я, как положено двойнику, принял удар на себя. Спустя час после первого бокала почувствовал, как меня накрывает волной тошноты и слабости.
Тогда я продержался ещё полчаса, пытаясь не подавать виду, что что-то не так. Но ноги подкашивались, руки дрожали, а сердце колотилось, словно сумасшедшее.
Когда мероприятие закончилось, лекари тут же бросились ко мне, как только я упал мордой об пол. Но ни один из них не мог понять, чем меня отравили. Еще бы засранцы сами отдыхали на этом празднике.
Несколько дней попыток лечения ни к чему не привели. Даже лучший целитель развёл руками и произнёс: «Я сделал всё, что мог».
Меня спас мой магический источник. Как-то интуитивно я почувствовал, что должен выжечь отраву изнутри. Если честно, думал, помру. Всё тело горело так, что я почти терял сознание. На его остатках смог направить магию огня внутрь себя и начал выжигать яд. Это было невыносимо, каждая секунда казалась вечностью.
В итоге я выжил. Наградой за пережитые мучения стал иммунитет к тому яду. Как и в последующем ко всем остальным, которые использовали против меня.
Теперь всё иначе. Другое тело, как и силы. Хоть я и смог обнаружить яд, содержащийся в чае и не выпил слишком много. Это уже не мой прошлый закалённый организм. Я сделал лишь один глоток, но его оказалось достаточно.
Резко поднялась температура, голова начала кружиться, и в глазах немного поплыло. Сдержал улыбку на лице, чтобы не подать виду. Посмотрел на всех, кто может быть виновен. Внутри горело, а я думал лишь об одном: выяснить, кто это сделал, и убить.
Уже и забыл, что такое молодое тело и его гормоны… Казалось, каждая клетка требовала действовать сразу.
Пусть и не до конца пробуждённый магический источник уже работал с ядом. Спасибо чаю, энергия в нём и правда была. Её я сейчас и задействовал.
— Павел, с тобой всё в порядке? — голос деда вывел из размышлений. Он хмуро посмотрел на меня. — Ты какой-то красный…
— Всё отлично! — сохранил я спокойствие. — Просто здесь немного душно.
Зубаровы дружно хмыкнули, пока я продолжал наблюдать за каждым присутствующим. Словно судья на трибуне, мысленно проводил расследование и оценивал все детали. Первый подозреваемый — старик. Но… ему незачем это делать. Он ещё не получил то, что хотел.
Если бы я уже успел как-то пойти против него, не сбросил со счетов… А пока — нет. Глава рода скорее прикончил бы меня открыто, не тратясь на такие мелочи, как яд.
Следующий — Георгий. Его лицо оставалось таким же невозмутимым, как всегда. Он стоял неподвижно, без малейшего признака беспокойства или предвкушения на лице. Всё выглядело так, будто он не при чём. Но именно слуга подал мне чашку, не оставив при этом выбора. Всё продумано, как по нотам.
Ещё служанка, которая принесла чай. Слишком уверенная в себе, слишком спокойная. Её нрав сразу бросился в глаза, когда она вошла в комнату с подносом. Не такая, как все остальные слуги, те всегда спешат избегать взглядов господ. Думаю, она не та, за кого её выдали. Уж в шпионской игре я чуть-чуть смыслю.
Ну и, наконец, Зубаровы. Они прямо заявили, что хотят меня убить, чтобы заполучить земли. Но отравить собственным «подарком» прямо в особняке Магинских?…
Это было бы слишком нагло и глупо. За такой поступок дед мог бы устроить нешуточную расправу. Уверен, закон и власть были бы на его стороне. Хотя… гости достаточно уверены в своей силе, чтобы рискнуть.
— Ладно… — Вячеслав медленно поднялся, а сын последовал его примеру. — Мы пойдём, Ярослав Афанасьевич. Всё, что хотели, уже обсудили. Оставаться у вас дольше — это…
— Стало бы дурным тоном, — закончил я за него, не дождавшись, пока он подберёт слова. Вся эта игра в вежливость начинала надоедать.
— Именно, Павел, — Вячеслав улыбнулся мне, его глаза сверкнули холодной насмешкой. — Умный мальчик. Бери пример, Михаил, пока ещё есть возможность. Учись у него манерам.
— Конечно, папенька, — с презрением процедил сынок.
Он повернулся ко мне с кислой миной, явно недовольный исходом этой встречи.
— Я пойду за Леночкой. Уверен, сестре скучно и всю дорогу обратно она будет брюзжать, что мы притащили её сюда, — поклонился Зубаров-младший старику и шагнул.
В его голосе звучал ядовитый сарказм, который
