дело, по телефону долго объяснять! Не волнуйся, ничего экстремального от тебя не понадобится, так, пустяки. Ещё…нужна моральная поддержка. Так что скажи сразу, свободен сейчас? Нормально будет если заеду к тебе на часок — другой?
— Да не вопрос, Олеган, приезжай… — сказал Дима растерянно — Случилось то что?
— Да так…Ира собрала вещи и ушла. Насовсем…
— Ясно… Значит надо спасать пацана. Возьми пенного или чего покрепче и пригоняй. — голос стал более бодрым, понял, что никто не умер, не буду просить денег на пересадку почки и прочее, а хочу просто поплакаться за жизнь, проще говоря — пустяки, дело житейское — жена ушла.
Когда пиво было выпито и в ход пошла «тяжёлая артиллерия», в виде бутылки армянского, а темы про уход Иры, потерю работы, суд и перспективы условного срока были перетёрты вдоль и поперёк, я поднял тему с этим чёртовым немцем и письмом, которое нужно было перевести на язык Ницше и Канта.
Надеялся, что Дима легко согласится и быстро переведёт, конечно после того как протрезвеет. Но он заартачился.
— Всё никак, Олега, не уймёшься? Не, ну я всё понимаю, увлечение, все дела…но тебе сколько лет? Если забыл, так паспорт открой, посмотри. Все мы играли в солдатиков, но твоя игра шибко затянулась. Нельзя же так загоняться, замени чем — то. Попробуй, как нормальные люди, ну не знаю…вруби приставку, в танки поиграй, побегай в шутеры военные, кино про войну посмотри.
— Не хочу кино, не снимают ничего. Один сплошной театр абсурда с ряженными Петрушками, с мылом, да «библейскими историями». Тошнит. Издевательство над победой, а не память…
— Ну книги, Олеган, почитай…
— Всё что было хорошее — уже прочитано. Всё остальное — либо сознательный плевок, скачка на костях и искажение прошлого, либо — приключение и игра в зарницу с вечными «попаданцами» из серии: споткнулся, упал — очнулся в окопе где — то под Вязьмой, пошёл в туалет — попал в бункер к Гитлеру, ударило током — пришёл в себя в горящем танке. Ну ты понял…
— Ну знаешь, тогда у меня для тебя плохие новости, братан… Такими темпами — жена не вернётся, да и не разбогатеешь…
— Да не из — за этого она ушла, Дим! Лишь отчасти… Использовала как причину. Неполная у нас семья, исчерпали свой ресурс, был бы ребёнок…
— Хочешь, могу вам своего отдать.
— Чего так?
— Не могу общий язык найти, задолбал! Учиться не хочет — одни двойки, да тройки. Спортом тоже не хочет заниматься, футбол бросил! Говорит — в этом депрессивном городе у футболиста нет перспектив, да и вообще, без выхода в еврокубки футбол в стране загнётся и умрёт. Не хочет он, видишь ли, в собственном соку вариться. Кем хочет быть тоже не знает, куда после школы поступать — без понятия. Денег только хочет, только пока не знает где их взять, кроме как у папы с мамой.
— Ну а чего ты собственно ждал? Все последние годы подрастающему поколению, и нам с тобой тоже, вбивали, что нет никаких жизненных ориентиров и целей, кроме денег и личного финансового благополучия. Воспитывали идеальных потребителей. Никаких других направлений и вводных не давали. Только показывали наглядно, что с деньгами везде жить хорошо, а что ещё помимо денег Родину надо любить — не объясняли. Они не понимают за, что любить свою Родину, а просто любить, по определению, не умеют. Вот такие у них сейчас цели, такие стремления. Примеры для подражания тоже соответствуют. Так что не удивляйся, что хотят денег и хотят любой ценой, почти любой, желательно попроще.
Ведь легче стать интернет — фриком и жить на донаты, чем работать. Можно стать блогером — коллаборантом, ничего не создавать, не менять в лучшую сторону, получать бабло и гранты за то, что ты против всего в своей стране. У кого совсем, в силу возраста и отсутствия воспитания, с мозгами плохо, тому вообще чужой дядя в телеграмме денежку пообещает и отправит жечь военкоматы и пускать под откос поезда. Им не важно, что кто — то погибнет, не важен ущерб нанесённый стране, главное — денег дадут.
— Работать надо с молодежью, Олег.
— Давно уже было надо. У них со взрослыми то не очень пока выходит. Кстати, вот и займись, вернись в школу, преподавай и рассказывай крохам — что такое хорошо и плохо.
— Нет, уже проходили. Не хочу гроши получать и снова смотреть, что такое современная школа. И так, благодаря сыночке, имею счастье каждый день наблюдать.
— Что не так со школой? У меня нет сына, просвети…
— Олеган, нет давно тех школ, в которых нас учили по ещё советским учебникам и учителей тех — старой закалки тоже нет. Кто состарился, кого выжили. Я всё это застал, когда ещё сам работал. Сейчас по незатыкающемуся родительскому чату в «Вайбере» и постоянным сообщениям от классной, вижу, что из учителей давно сделали «эффективных менеджеров», которые чтобы получить побольше часов и как — то выжить — ведут по два — три классных руководства. Им совершенно на детей до — лампочки, они выгорают, главное для них — выполнение планов и задач, спущенных сверху завучем, директором и районным управлением образования. Тут уж не до отношения с душой и творческого индивидуального подхода к ребенку. Лишь бы план закрыть, да отчитаться. Работают только те, кто может выдержать такой темп.
— Не знаю, Дим, если всё так паршиво, как говоришь, то сам держи руку на пульсе и занимайся чаще ребёнком. Этого никто не отменял. Нельзя всё отдавать на откуп системе, иначе это как перетягивание каната, между государством и родителями. А потом что? Будем друг друга обвинять? Государство будет говорить — это вы сами таких детей дома воспитали, а мы будем им говорить — это вы из
