— Двадцать тысяч!.. — выдохнул Симеркет. — Как они помещаются в этом квартале?
— Мы разбросаны по всему городу, Симеркет, не только в этом маленьком месте. — Кем-весет энергично помахал рукой, указывая на несметное количество невидимых людей. — Египтяне очень ценятся как слуги из-за наших хороших манер.
Симеркет задумался над тем, что сказал Кем-весет.
— Найя писала, что стала служанкой в резиденции египетского посла…
— Менефа? — резко спросил Кем-весет.
Симеркет кивнул.
Лицо старика просветлело.
— Но я его знаю! Я сказал тебе, что в прошлом году подумал, что нашел наконец хорошую работу — это у него. Когда Менеф приехал в Вавилон, я хотел стать его придворным врачом. Но он привез своего, и удача снова отвернулась от меня.
— Ты знаешь, где он живет?
— Конечно.
— И можешь отвести меня туда?
— Я могу сделать больше этого. Я представлю тебя ему. Я уверен, что он меня вспомнит. — Кем-весет приосанился, но потом печально вздохнул. — Но прежде чем мы пойдем…
— Что такое?
— Я заметил, что ты не дотронулся до вина…
Симеркет пододвинул ему свою кружку.
Несмотря на нетерпение Симеркета отправиться в путь, Кем-весет настоял на том, чтобы они зашли в его каморку неподалеку — он должен был переодеться и надеть воротник эскулапа. Прошел целый томительный час, пока старый пьяница появился снова. Теперь он был одет в полотняную тунику и шаль, которую даже Симеркет, мало интересовавшийся модой, почел за весьма старинную.
Несмотря на свое явно тяжелое положение, выглядел Кем-весет достаточно беспечно.
— Вперед, Симеркет! — закричал он, твердо уперевшись в землю палкой. Невзирая на утреннее обильное возлияние, он резво двинулся по улицам и переулкам Вавилона, ни разу не споткнувшись при этом — верный признак законченного алкоголика, подумал Симеркет.
На границе египетского квартала они остановились. Кем-весет задумался.
— Я давно здесь не был, — пробормотал он. — Что это за улица? Почему бы вавилонянам не проложить прямую дорогу?
Они оказались в огороженном стеной анклаве в квартале посольств и дипломатических миссий других государств. Определить, в каком из строений поселился египетский посол, было нетрудно: скрещенные копья вздымали малиновый и лазурный вымпелы, обозначавшие форпост египетского царства. Это был внушительного вида особняк, приличествующий посольству величайшей из наций, однако яркость свежей побелки и сверкающие краски украшений заставили Симеркета почувствовать крайнее смущение. Безвкусная аляповатость особняка выглядела почти оскорбительной в окружении соседних зданий из сырого кирпича. Симеркет тут же вспомнил, в каком запустении был египетский храм и какое почти нищенское существование ведут там двое его пожилых прислужников.
Сердце его ожесточилось против Менефа. Как же он мог превратить свой дом в настоящий дворец? А боги Египта?
Он забыл про них? Хоть Симеркет и предостерег себя от поспешных выводов, на его губах застыла горькая усмешка.
Когда они подошли ближе, до его ушей долетел нестройный хор невнятных голосов. Завернув за угол, он остолбенел. Около двух сотен истцов ожидали в тени посольства, переговариваясь. Это были египтяне, и у всех на лицах застыло одинаковое выражение человека, знающего, что его дело безнадежно, но все равно надеющегося на чудо. Пока они с Кем-весетом прокладывали себе путь сквозь толпу, пробираясь к будке охранников, Симеркет невольно ловил обрывки разговоров.
— …ошибка, нас не должны были посылать сюда!
— Горбатый судья достался мне…
— Если бы он только разобрался в фактах…
— Что я такого сделал? Кому от меня был вред? Симеркет глубоко вздохнул. Будет ли его собственный рассказ убедительным или прозвучит столь же безнадежно? Правда, в его распоряжении две таблички с дарованием свободы от самого египетского фараона! Симеркет напомнил самому себе, что ему нужна от посла лишь информация относительно местопребывания Найи и Рэми, но не его официальное заступничество от их имени. Он с тревогой обернулся к Кем-весету:
— Ты можешь попросить этих людей пропустить нас вперед? Если Менеф узнает, кто ты…
На лице врача мелькнуло сомнение. Вся его бравада мгновенно испарилась.
— Может быть, да… я поговорю с охранником. Если он меня вспомнит… не забудь, прошло столько месяцев…
Кем-весет робко приблизился к маленькой караульной будке возле ворот и помахал рукой. Стражник продолжал что-то писать на глиняной табличке, не обращая на него никакого внимания. Кем-весет громко прокашлялся.
— Уважаемый господин, минуточку!
Прыщавый охранник, едва взглянув на Кем-весета, состроил гримасу и кивнул на него напарнику. Тот бодро вышел из будки и, не церемонясь, осадил неугодного посетителя:
— А ну, отойди за черту, старый пьяница!
Да, грустно подумал Симеркет, Кем-весета здесь и вправду знают!
Старый врач запротестовал, оскорбившись, начал было перечислять свои заслуги, но молодой стражник, размахнувшись, ударил его по горлу древком копья. Кем-весет схватился за шею и, как жертвенный агнец, упал в дорожную пыль.
Издав крик, Симеркет бросился к старику. Глаза Кем-весета вылезли из орбит, по лицу его текли слезы. Симеркет быстро прощупал ему шею и убедился, что трахея не повреждена. Наконец Кем-весет задышал ровнее. Симеркет поднял голову и пристально посмотрел в лицо молодому охраннику.
То, что охранник увидел в его черных глазах, заставило его неопределенно моргнуть и проглотить слюну.
— Ты тоже, — сказал он, пытаясь говорить грубо и угрожающе, — иди в конец очереди и жди, как все.
Симеркет продолжал смотреть на него. Парень внезапно направил на него копье, ожидая, что тот отскочит в сторону. Но Симеркет быстрым движением выхватил копье из его рук и, переломив его пополам о колено, выбросил половинки в канал. Из толпы просителей раздались одобрительные выкрики. Молодой солдат, не ожидавший такого развития событий, поспешил в будку. Оба охранника с тревогой уставились на Симеркета. Вид у того был воинственный.
Однако прежде чем ему представилась возможность столкнуться с ними лицом к лицу, ворота посольства неожиданно распахнулись. Толпа ринулась вперед, и Симеркет с трудом прикрыл собой распростертого на земле Кем-весета, чтобы его не затоптали.
Из ворот появился глашатай в богатой униформе и встал на камень.
— Прием закончен, — громко объявил он, — посол больше никого сегодня не примет. Посол отбывает по вызову во дворец.
Из глоток собравшихся вырвался стон разочарования и гнева, будто пробудилось раненое животное.
При этом звуке из ворот появилась когорта стражей и начала расталкивать толпу, расчищая дорогу древками своих копий. Симеркет завертел головой, пытаясь заглянуть за их спинами во двор. Это ему удалось. У центральной двери главного здания посольства он заметил большой паланкин.
