шумно выдыхает и закатывает глаза.
– Да бросьте.
– Мам. – Его тон крайне серьезен, а лицо полно беспокойства.
Она только отмахивается от него.
– Ну, я немножко разволновалась.
– Что произошло? – спрашивает Джейми. Когда его мать снова недовольно фыркает, он обращается ко мне. – Что случилось?
– Официантка случайно пролила на меня алкоголь, – признается Донна. – Пиппа помогла мне привести себя в порядок, а теперь я готова ехать домой, где меня ждет книга. Я вызываю такси.
Он качает головой.
– Я тебя довезу.
Но она достает телефон и открывает приложение.
– Нет.
Теперь я понимаю, откуда его упрямство.
– Да.
Донна вызывающе на него смотрит, и уголки ее губ лукаво приподнимаются.
– Нет. Я уже в полном порядке. Благодаря Пиппе. – Она тепло мне улыбается, и на этот раз в ее глазах пляшут озорные огоньки.
Я не знаю, что сказать. Просто не верится, что дыхательные упражнения помогли.
– Да ерунда.
Она качает головой.
– Нет, не ерунда, – и подмигивает мне.
После того как Донна обещает отписаться ему сразу как доберется до дома, Джейми сдается и мы все спускаемся вниз ждать машину.
– Скоро увидимся, – бросает она мне таким тоном, будто мы старые друзья. Обнимая Джейми, она кивает в мою сторону: – Не упусти ее.
Мое лицо вспыхивает. Я понимаю, что она имеет в виду меня как ассистентку, потому что я серьезно облегчила ему жизнь, но мне хочется услышать в этом что-то другое. Что-то романтическое.
Нет, говорю я себе. Не надо нам этого. Последнее, что придет в голову Джейми Штрайхеру, – это встречаться со своей ассистенткой. А у меня нет ни малейшего желания заводить роман с очередной знаменитостью.
– Напиши мне, как доедешь, – еще раз напоминает ей Джейми, когда Донна садится в машину и машет нам рукой.
Мы наблюдаем, как машина исчезает за поворотом, а потом его взгляд останавливается на моем лице. И он не такой колючий, как обычно.
– Спасибо. Не знаю, что бы было, не окажись ты рядом. В прошлый раз она была за рулем и… – он сдвигает брови. – Она разбила машину.
– Черт. – У меня открывается рот.
– Она не пострадала, – быстро прибавляет Джейми, складывая руки на груди. У него нервно подрагивает подбородок, и мне становится больно за него. Он так переживает.
– С ней все в порядке, – говорю я ему, пытаясь изобразить ободряющую улыбку.
– Ну да… – Его взгляд скользит по моему лицу и спадающим на плечи волосам, которые я сегодня оставила распущенными.
От того, как он смотрит на меня, в животе тепло тянет.
Он показывает в сторону крытой парковки.
– Пойдем.
– Ой. А я хотела пройтись.
Он выгибает бровь.
– Зачем? Нам по пути. Кроме того, – говорит он, оглядываясь по сторонам, – тебе небезопасно ходить одной.
Я насмешливо хмыкаю.
– Джейми, по сравнению с некоторыми местами, где я была во время тура, Ванкувер крайне безопасный.
Он смотрит на меня сверху вниз, сжав челюсти.
– Нет, Пиппа.
Он так произносит мое имя – строго и властно, – что у меня пробегают мурашки по спине.
Прежде чем я успеваю среагировать, он кладет руку мне на поясницу. Теплая, тягучая вибрация разливается внизу живота, и у меня перехватывает дух.
Когда мы подходим к его машине – черному роскошному внедорожнику, который, наверное, стоит больше дома моих родителей, – он открывает передо мной дверь, а потом садится в водительское кресло.
Его свежий, мужественный запах ударяет мне в ноздри, и у меня чуть глаза не закатываются от удовольствия. Пахнет от него невероятно, и остаться с ним наедине в замкнутом пространстве было большой ошибкой. Пока мы выезжаем с огромной парковки, мой взгляд падает на его руки на руле.
У него большие руки.
Господи, Пиппа. Я отрываю от них взгляд и смотрю в окно.
– Поэтому я сюда и переехал, – тихо говорит он.
Джейми напряженно сводит изогнутые брови, и я чувствую, насколько сильно он волнуется за мать. Я вспоминаю слова Донны во время игры – о том, что Джейми взваливает на себя чужие проблемы.
Это все так несправедливо. Несправедливо, что у Донны панические атаки, и несправедливо, что Джейми чувствует себя обязанным ее от них уберечь. Я понимаю, что так работает семья – ты заботишься о тех, кого любишь. И все-таки хотелось бы, чтобы Джейми обращал внимание и на себя. Кто позаботится о нем?
Он молча следит за дорогой. Я замечаю, какой он хороший водитель – уверенный, но осторожный. Как будто ему ничего не надо доказывать.
Его взгляд встречается с моим, а потом снова возвращается на дорогу.
– Спасибо, что пришла на игру.
– Было весело. – У меня перед глазами встают его отточенные движения. – Ты такой быстрый. Просто создан для хоккея.
Я улавливаю что-то в его взгляде, и он как будто хочет ответить. Внезапно машина кажется совсем маленькой, и у меня приятно сжимается сердце.
– Спасибо, Пиппа, – говорит он глухим голосом.
Мы приезжаем домой, и нас, размахивая хвостом, встречает Дейзи. Я здороваюсь с ней и беру поводок, чтобы прогуляться перед сном, но тут Джейми забирает его у меня, касаясь пальцами моей руки.
– Я схожу.
– Мне не сложно, – говорю я.
– Мне все равно нужно время, чтобы выпустить пар после игры. Я не засну еще несколько часов.
У меня перед глазами сразу встают картинки, как он разными способами «выпускает пар». Стоит вечером в душе, пока горячая вода стекает по его идеальной, точеной груди и прессу, одной рукой опершись о плитку, а другой – сжимая крепкий член. Представляю, как у него размыкаются губы, а на лице появляется мучительное выражение, когда он кончает.
– Ладно, – я краснею как рак, пытаясь отогнать этот образ.
Мне нельзя о таком думать.
– Спокойной ночи. – Его взгляд задерживается на моих губах, и от мрачного выражения его лица мой пульс учащается.
Я застываю, не в состоянии двинуться с места, пока он смотрит на мои губы, словно они его оскорбляют. Дейзи ждет у наших ног, но он будто ее не замечает. Его глаза пылают, и только сейчас я действительно понимаю, какой он огромный и мощный.
Где-то внизу живота растет возбуждение.
– Спокойной ночи, – пищу я, прежде чем исчезнуть в своей комнате.
Через несколько минут я лежу в кровати и пытаюсь разобраться в своих мыслях о Джейми. Он пытается обо всех заботиться. Но кто позаботится о нем?
В голову лезут грязные мысли. Мы с Джейми лежим на свежих простынях, он сверху, его крепкие руки запирают меня с обеих сторон, как в клетке. Он входит в меня. Его губы размыкаются, а глаза сладко туманятся. Между
