в ответ прошил входную дверь очередью, а потом, не давая врагу опомниться, распахнул её наружу.
Убитый моджахед завалился назад прямо на живого врага, не позволив ему выстрелить в ответ, и это спасло меня. Очередной очередью я прострелил ноги второго афганца, и пока он, раскинув руки, падал на землю, я подскочил к нему и ударил прикладом автомата в голову. Затем, оглядевшись по сторонам и не увидев опасности, перевернул застонавшего духа на живот, крикнул Сашке, чтобы он принёс верёвку и связал врагу руки.
Через десять минут, перевязав пленному ноги, мы, с помощью местных сарбозов (солдат правительственной армии) перенесли его в допросную комнату, где, вколов ему обезболивающий Промедол, допросили врага.
По его несвязным словам, мы смогли понять, что с помощью предателей из афганских солдат, два моджахеда проникли на территорию штаба и хотели захватить кого-нибудь из шурави в плен. Они посчитали, что легко смогут справиться с двумя переводчиками, и только случайность помешала осуществлению их плана.
— Тарджуман, ты даёшь! — капитан Горошко уважительно посмотрел на меня и протянул руку, — ловко справился с душками. Я как выстрелы услышал, подумал: всё, хана переводчику, а ты молодцом, не растерялся. Давай пять!
На следующий день, толком не выспавшись, я попрощался с Коршуновым, пообещав в ближайшее время постараться суметь приехать к нему и продолжить наш разговор, а затем наша бронегруппа выдвинулась к селению Гилан, которое в отличии от Мукура, было не большим, но зато находилось на пересечении караванных троп душманов, стремящихся прорваться в глубь страны.
Вся местность к юго-западу от Газни была густо снабжена системой подземного водоснабжения — кяризами, «духи» использовали их для скрытного подхода, устройства засад и обстрелов советских войск. В этой части тянулась долина и местность была равнинной, а «зелёнка» подходила вплотную к дороге, это затрудняло обзор, чем моджахеды и пользовались.
Пройдя через Гилан, колонна остановилась возле расстрелянного здания местного царандоя (милиции), стоящего прямо у обочины бетонки, и загнав боевую технику в вырытые капониры, а точнее большие окопы, мы выставили боевое охранение и стали ждать информацию о караване от Болотникова.
Через двое суток его связист передал, что караван из шести машин они нашли, но тот зашёл в небольшой кишлак и затаился. Шли шестые сутки, как разведгруппа Болотникова ушла в поиск, одни сутки назад у них закончилась провизия и была на исходе вода.
В разрушенном здании царандоя, которое сапёры проверили на предмет мин, неплохо сохранилось пару помещений, и капитан Горошко разместил там штаб бронегруппы.
Вызвав к себе старшего лейтенанта Антонова, он передал приказ комбата готовить его разведгруппу к выходу в ночь, чтобы заменить Болотникова.
Болотникова с его людьми подобрали километрах в шести от Гилана, ранним утром выдвинувшись ему навстречу на двух БТРах.
Измождённые, измотанные бойцы разведгруппы чудом оставались на ногах и, на удивление, сохранили боеспособность, контролируя окружающее пространство, даже когда их уже везли к месту стоянки бронегруппы.
Не успели вернуть разведчиков, как наблюдение доложило о трёх афганцах, которых заметили идущими в сторону бетонки по просёлочной дороге из кишлака, расположенного в двух километрах южнее Гилана. Сомнений в том, что это духи, не было, включив свою дальнозоркость, я чётко разглядел стволы автоматов, выглядывающие из-под длинных тёмных накидок.
Подождав, пока они пересекут магистраль и начнут удаляться в сторону гор, дежурная группа под командованием капитана Борового на двух БТРах поехала в их сторону. Шлейф пыли, потянувшийся за машинами, выдал нас раньше времени, и моджахеды резво развернулись и побежали обратно в кишлак. Им оставалось метров пятьсот до селения, когда они поняли, что не успевают и, повернувшись, открыли огонь из автоматов в нашу сторону, а из самой деревни заработал пулемёт ДШК. Пришлось нам спешиваться и, прячась за броню, открывать ответный огонь. БТРы поддержали нас из КПВТ, залив свинцом ближайшие дувалы. ДШК замолчал, а из троих бегущих афганцев один упал убитым. И всё же двоим удалось уйти, прыгнув в встретившийся им кяриз.
Боровой подозвал к себе сержанта Селиванова и рядового Ахметова.
— Селиванов, берёшь Ахметова и подбираетесь к упавшему духу. Надо убедиться, что он мёртв. И заодно трофеи гляньте, может что-то дельное найдёте.
— Слушаюсь, товарищ капитан.
В сторону кишлака вдоль дорожки тянулся неглубокий мандех, вот по нему, пригнувшись, Селиванов с Ахметовым и пошли. Мы прикрывали их, подавляя редкий вражеский огонь из селения.
Двести метров туда, двести обратно, вроде совсем немного, но попробуйте пройти этот маршрут под аккомпанемент вражеского оружия, и вы поймёте, почему Селиванов с Ахметовым полчаса выполняли поставленную задачу.
— Товарищ капитан, душок мёртвый, — доложил сержант, — вот автомат с лифчиком забрали, а под духа я гранату подсунул.
— Молодец, сержант, бумаг никаких не было?
— Нет, товарищ капитан, не было. Я думаю, это головняк, ну, дозор их был. Дорожку смотрели. Только я не понял, они совсем безбашенные что-ли, мы же рядом стоим, неужто не знали?
— Не думаю. Скорее они специально для отвода глаз от основного маршрута пошли, — сделал вывод Боровой, и я мысленно с ним согласился.
Часа через два моджахеды решили утащить своего убитого. Предварительно подкравшись по мандехам к телу, они привязали к ноге верёвку и сдёрнули труп с гранаты.
— Учёные черти, — сплюнул капитан и прицелился в осла, на которого афганцы уже успели положить мёртвое тело.
Как будто что-то почувствовав, осёл шустро зашагал в сторону кишлака. Сами моджахеды из мандеха не высовывались и передвигались, стараясь прикрываться животным.
И когда уже Боровой нащупал в прицел чуть отставшего афганца, рядом прозвучала очередь, от которой осёл упал убитым, а моджахеды решили не испытывать судьбу и рванули в кишлак.
— Кто стрелял⁇ — капитан Боровой посмотрел на бойцов, прятавшихся за БТРом.
Все молчали, пока не раздался голос сержанта Селиванова:
— Чего молчишь, придурок. Команды стрелять не было. Тебя спрашивают: «Кто стрелял?»
И, дав подзатыльник молодому бойцу Семёнову, вытолкнул его к командиру.
Боровой посмотрел на солдата из последнего осеннего призыва и видя его замешательство, усмехнувшись, констатировал:
— Молодец, боец, метко стреляешь. Мы тебя за то, что ты ослу в задницу попал, к ордену представим.
Оставшийся день и вечер прошли спокойно, а вот ближе к полуночи на связь вышел Антонов и передал, что ведёт бой с караваном.
В этот раз в дежурной группе был БТР, БМП и Шилка, на которых мы и проскочили к горам.
Группе Антонова повезло, когда мы забирали бойцов Болотникова, то провели это демонстративно, и наблюдение моджахедов решило, что
