пальцы с острыми когтями прямиком ей в левый глаз.
— ААА!!! — воет она, ослепленная кровью и теряющая равновесие. Даже падая на колени она продолжает вопить. — ААА!!!
Проходит еще пять секунд и, когда справившийся с замком Стас вваливается в кабинет, я встречаю его со вторым зажатым осколком зеркала у шеи заведующей.
— Я знаю, у вас есть его контакты, — шиплю, чувствуя, как острая грань режет мне пальцы и по ним начинает медленно струиться теплая кровь. — Вызывайте Егора, иначе она сейчас сделает последний вдох.
— Ты пожалеешь, Домовая, ты еще об этом очень сильно пожалеешь, — воет Ольга Владимировна, но без покровителя и его помощи за спиной она быстро сдается. — Вызывай, Стас…мы с ней еще потом поквитаемся…
Глава 14. Сейчас
Ожидание может быть разным. Томительным, радостным, мучительными, горестным.
А может таким, как у меня. Натягивающим нервы, как канаты. Когда время замедляет свой ход до сердечного ритма, который сравнивается с бегом минутной стрелки.
Тик…так…тик…так…
Кап…кап…кап. кап…
Это смешиваются звуки настенных часов и капающей крови с лица Ольги Владимировны, которая впитывается в давно уже не белый халат. Она больше не воет, не скулит, не хнычет и даже не плачет. Сидит, опустив голову и тяжело дышит. С хрипами, будто еще чуть-чуть и она умрет.
Но, нет. Не стоит на это надеяться.
Тот, кому она продала свою душу за все вышеперечисленные блага не позволит своей игрушке так просто испустить свой дух. Но и прятаться оно не намерено. Именно поэтому, осколок в глазу продолжает шевелиться в такт движениям пальцев в глазнице. Нормальный человек уже давно бы отъехал в беспамятстве, а Ольга Владимировна лишь поменялась в оттенке кожи да и только.
Передо мной сидел живой мертвец не иначе. Сине-зеленая, с помутневшим здоровым правым глазом. Потрескавшиеся губы что-то беззвучно повторяли, будто призывая кого-то. А вокруг валялись вылезшие в один миг волосы с ее головы. Наверное, это плата за все выполненные прихоти. Уточнять не хотелось, а вот желание выбраться отсюда крепло с каждой минутой.
Глупый план с мизерным процентом на успех. Но я пока жива и на том спасибо.
Дверь распахивается и я тут же подскакиваю с места, оказываясь в один шаг у Ольги Владимировны. Осколок вновь у ее шеи, а я застываю в напряжении, ожидая гостя.
То, что сюда входит Егор я понимаю на подсознательном уровне. Вроде бы тот же силуэт, то же лицо. Но все это вдруг берет и меркнет в серой дымке, заставляя меня вогнать кусок зеркала в кожу уже бывшей для меня заведующей.
— Спокойно, — тихо говорит он, — это я.
— Почему я тебя так плохо вижу? — прищуриваюсь, стараясь настроить зрение.
— Потому что еще не до конца готова принять правду, — слышится ответ. — Но ты уже близка.
Его лицо снова стало таким же, как и было. И выглядел он крайне уставшим и будто совсем не удивленным увиденным. Пересекает пространство от двери к сидящей на коленях Ольге Владимировны и пристально осматривает ее.
— Передай ей, что мое терпение заканчивается, — цедит он, сжимая ее за подбородок и при этом будто не замечая, как кожа под его пальцами трескается и оттуда начинает сочиться кровь. — И когда я ее найду…а я ее обязательно найду, то пусть не молит о снисхождении.
— А оно ей и не нужно, — шипит она ему в ответ и даже умудряется усмехнуться, будучи в таком положении.
— Шестерка, ты слишком слепо веришь своей хозяйке. А знаешь, я передумал, ничего передавать не нужно. Она и так поймет серьезность моего посыла.
Егор даже не моргает, когда быстрым движением руки сворачивает ей шею до характерного щелчка. Затем вытирает руки об штанины и разворачивается к двери. И лишь у самого порога он удосуживается остановиться и посмотреть на меня:
— Быстрее Домовая, у нас полно работы.
На едва послушных мне ногах, переступаю бездыханное тело и бреду за ним. В коридоре на полу ничком лежит Стасик, но вроде бы дышит. Да и если бы не дышал, мне бы было все равно. Ни радостно, ни грустно, ни жалко. Может быть, это было бы и к лучшему. Часть пациентов кои-то веки вздохнуло бы спокойно. Но мы уходим все дальше из больницы так, будто нас никто не видит. Будто никто даже и не в курсе того, какая трагедия разыгралась за закрытыми дверями кабинета.
— И мы вот так просто можем уйти отсюда? — спрашиваю его как только мы садимся в машину и Егор тут же трогается с места.
— А что не так? — он крепче сжимает руль и выворачивает на оживленную автостраду.
— Меня искать будут, — кошусь на него, — да и тебя, наверное, тоже.
— Если все сделаем быстро, — Егор газует и машина ревет, уносясь только по одному ему известному маршруту, — искать будет некого.
— И… что нужно делать? — хмурюсь и вжимаюсь от скорости в свое пассажирское кресло. — Куда мы едем?
Но Егор не собирается отвечать и мне остается лишь смириться. Не скажу, что я доверяла ему на все сто процентов. Но из нас двоих, у него единственного был какой-то план в то время, как я вообще не представляла, что теперь делать.
Хуже ведь уже не будет. Ведь так?
Но эта мысль испарилась из моей головы словно капля воды, упавшая на раскаленный камень. Молниеносно и не оставив и следа как только мы начали въезжать в до боли знакомый двор. На меня накатило все и сразу: паника, ужас, смятение, шок. Перемешалось в такой коктейль, от которого сердце то замирало, то бросалось в такой бешенный бег, который и близко не стоял с тахикардией.
— Нет, нет, нет, — мычу, подавляя рвущиеся рыдания. — Не сюда, только не сюда.
Слышал ли меня Егор в тот момент? Да.
Внял ли он моим мольбам? Нет.
— Переоденься, — он кинул в меня пакетом и затем открыл дверь со своей стороны, — у тебя есть пять минут.
— Не надо… — делаю последнюю попытку достучаться до него,
