машет рукой.
— Все, я убежала в благотворительный фонд. Буду часа через два.
Анжела не сидит без дела: то помогает детским домам, то
благотворительным фондам, то приютам для животных. И как только ее на
всех хватает?
Вхожу в свой домашний рабочий кабинет, сажусь за стол и отвечаю на звонок.
— Слушаю!
— Кирилл Родионович, завтра к вам направят мастера, он посмотрит, что
случилось с камерами видеонаблюдения. В одиннадцать удобно будет?
— Да, у меня как раз выходной.
— Отлично, тогда до завтра.
Камеры уже больше месяца назад вышли из строя, а у меня только сейчас
дошли до них руки.
Анжела предлагает забить на это, но я с ней категорически не согласен.
Считаю, что дом обязательно должен находиться под наблюдением.
— Нужно найти гарантийный талон на камеры, — вспоминаю я и медленно
ковыляю в спальню.
Один за другим выдвигаю ящики комода, роюсь в бумагах, наконец, нахожу
стопку гарантийников на мебель и технику, достаю их, едва успеваю отойти в
сторону, как комод с открытыми ящиками падает в миллиметре от моей
больной ноги.
— Черт! — цежу сквозь зубы. — Давно пора прикрепить его к стене.
Этот комод вечно падает, когда в нем одновременно открыты все ящики, но я
постоянно про это забываю.
Кое-как сажусь на пол, собираю все, что вылетело из комода, и задерживаю
взгляд на сумке из крокодиловой кожи, размером с косметичку.
Что она делает посреди барахла, до которого давно нет никому дела?
Сначала думаю: это, наверное, забыла Маша.
Открываю сумку, смотрю на ярко-красную бархатистую коробку, затем
перевожу взгляд на книгу со странным названием, и перестаю понимать, что
происходит.
В коробке лежит золотое кольцо с бриллиантом, а с обложки книги на меня
смотрит перец в черном костюме, с дорогими часами на руке, а под ним
надпись жирными буквами:
«Как выйти замуж за миллионера».
И чуть ниже курсивом:
«Пошаговая инструкция для охотниц на олигархов».
Глава 18
Маша
Мой самый страшный ночной кошмар прямо сейчас, в эту секунду оживает, а
я стою как парализованная и не знаю, что делать.
Мое сердце болезненно сжимается в груди, ноги по-прежнему не двигаются, а
стеклянные глаза, не моргая, смотрят на него.
Он изменился за эти два с половиной года. Передо мной стоит мужчина, чьи
шея и кисти рук покрыты мрачными татуировками, которых раньше не было.
Стал чуть шире в плечах, побрился наголо, лицо заросло рыжей щетиной, но
взгляд его все тот же: холодные, пронизывающий до самых костей глаза
убийцы.
Память переносит меня в тот день, когда я впервые его встретила.
— Где Шестаков?! — ворвавшись в ординаторскую московской больницы, в
панике спросила медсестра.
— Он на операции, — ответила я. — Что случилось?
— Девушку привезли после аварии. Очень известная модель. Как же ее
зовут?.. — пощелкала она пальцами. — Блин, не помню. — В рекламах еще
снимается, и…
— Я возьму ее, — перебила я, направляясь к двери.
Для меня не имеет значения кем является пациент. Модель она, известная
певица или актриса кино — это абсолютно неважно. У меня одна задача: помочь как можно скорее.
— Мария Андреевна, — с тревогой проговорила медсестра, — она невеста
скандального бизнесмена, у которого очень дурная слава.
— И что? — выходя из ординаторской, нахмурилась я, и поспешила к
пациенту.
— Если не спасете ее, то этот бизнесмен может такое устроить! — догоняя
меня, тараторила медсестра. — Недавно в новостях видела, как он подрался
с охраной в супермаркете, перевернул стеллажи с продуктами, а потом
выскочил на улицу, сел на мотоцикл и въехал на нем в стеклянную витрину. А
еще я читала в интернете, что его сняли с рейса из-за пьяных разборок в
самолете, и…
— Зачем вы мне все это рассказываете?! — строго посмотрела на нее.
— Мария Андреевна, если его подруга умрет, то он точно разнесет всю
больницу, — испуганно проговорила она и с досадой обронила: — Как жаль, что Шестаков сейчас на операции… у него все-таки побольше опыта.
Но ни Шестаков, ни любой другой хирург не смог бы помочь ей.
Я сделала все, что от меня зависело, но, увы, она получила травму, несовместимую с жизнью.
Известная московская модель умерла на операционном столе…
А дальше начался ад.
Тогда мне казалось, что он длился целую вечность, а на самом деле все
произошло за каких-то несколько минут. Но в эти минуты я уже успела
мысленно попрощаться с близкими и со своей жизнью.
До сих пор перед глазами стоит бешеный взгляд мужчины в окровавленной
одежде, который ворвался в операционную и подбежал к бездыханному телу
девушки.
— Она жива? — быстро дыша, спросил он, и, склонившись над лицом
девушки, провел ладонью по ее волосам.
— К сожалению, травма была несовмести…— начала я, но замолчала, когда
он медленно повернул ко мне голову.
Я оцепенела от страха.
Он смотрел на меня нечеловеческим взглядом. Его лицо было бледным, каменным, губы сжаты в тонкую линию.
Посмотрел на скальпель и прищурился.
— Ты убила ее… — изрек металлическим голосом.
Медсестра начала мягко объяснять ему:
— Ее доставили к нам в очень тяжелом состоянии, и…
— Заткнись! — крикнул он и
