если ты хочешь что-то другое…
– Морское ассорти подойдёт, – согласилась Мария.
Когда официант разлил по бокалам белое вино и поставил огромное блюдо с дарами моря на стол, Торрес задумчиво произнёс:
– Это любимый ресторан Летисии. Мы часто здесь бывали.
У Маши резко пропал аппетит. Вино показалось уксусом, а морепродукты неприятно завоняли. Да что же это за напасть? Такой хороший день надо было испортить! Девушка поняла, что не в силах больше сдерживаться. Она решительно убрала салфетку с колен, бросила её на стол и встала со своего места.
– Ты куда? – всполошился испанец.
– Я не хочу есть, – заявила безапелляционным тоном Мария.
– Но… – Алонсо хотел что-то сказать, но такой возможности Маша ему не дала.
– Я подожду тебя в машине, – бросила она и вышла из зала.
Торрес остался сидеть в недоумении. Что это было? С чего такой демарш? Странная какая-то эта русская. То ластится как кошка, с жаром отвечает на поцелуи, то огрызается и психует. М-да, с Матрёшкой явно не соскучишься.
***
Сидя на заднем сидении машины, Маша отчаянно боролась со слезами. Как она и говорила, её желания никогда не сбывались. Сегодняшний день не стал исключением, ведь у фонтана девушка загадала, чтобы Алонсо освободился от призраков прошлого. Однако не вышло.
Марию выматывало психологическое хождение по кругу. Неужели так сложно определиться? Взрослый же мужик! Хочешь женщину? Лезешь к ней с поцелуями? Так сделай над собой усилие и хотя бы вслух не говори про бывшую! А если не можешь, то тогда отпусти! Не мучай.
Но Торрес даже не догадывался, что своими воспоминаниями терзает Машу. Он привык, что все с пониманием выслушивают его и сочувствуют горю. Поэтому не считал нужным сдерживаться. С точки зрения испанца, в его поведении не было ничего противоречащего. Он любил или скорее думал, что любил Летисию. Однако это не отменяло его природных физиологических потребностей. Контролировать своё влечение к Марии с каждым днём ему становилось всё труднее.
После смерти жены Алонсо ушёл с головой в работу. В его жизни не было места для близкого общения с женщинами. А тут в собственном доме поселилось такое искушение. Да ещё и отзывчивое, голодное до ласк. Ну как тут удержаться?
Мысль о том, что Маша спала с партнёрами по бизнесу своего отца, уже не коробила Торреса. Наоборот, он увидел в таком раскладе очевидные плюсы. Девочка опытная, знает своё место и не будет претендовать на что-то большее, чем просто секс без обязательств.
И всё-таки испанца настораживали глаза Маши, когда она смотрела на него. Слишком наивный взгляд. Слишком чистый. Даже какой-то немного детский. Так не смотрят прожжённые шлюхи. И сыграть такое невозможно. В девушке крылось очевидное несоответствие. Нельзя пройти через множество постелей за деньги и сохранить неуверенность и робость. А Мария вела себя очень робко. Замирала от любого прикосновения. Дрожала от поцелуев. Смущалась и краснела. Она, кажется, даже не понимала, насколько сильное желание вызывает у мужчины. И уж точно не знала, что по ночам Алонсо мучается от постоянной эрекции.
Испанец быстро поел и вышел из ресторана. Торрес с опаской сел в машину, не зная, чего ожидать от Маши. Но за двадцать минут девушка уже успокоилась и вообще никак не отреагировала на появление Алонсо. Она читала что-то в телефоне всю дорогу до дома, а по прибытию молча вышла из автомобиля.
Глава 13
В последующие несколько дней Маша старательно избегала общества хозяина дома. Предпочитала играть с Исабель, шить наряды для её кукол или рисовать эскизы одежды. Сложнее всего было вечером. По устоявшейся традиции ужинать приходилось вместе. Если бы Мария отказалась, это неизбежно привело бы к расспросам со стороны Торреса. Поэтому девушка быстро проглатывала свою порцию и не задерживалась за столом.
– Заплетёшь мне косички? – однажды утром попросила Исабель, придя в комнату к Маше.
– Конечно, золотце, – улыбнулась она.
– Две по бокам. Вот так, – показала девочка, приподнимая волосы руками. – И бантики надо завязать.
– Хорошо, как скажешь, – Мария взяла щётку и начала расчёсывать длинные волосы Исабель.
– Сегодня какой-то праздник? – поинтересовалась девушка. Она обратила внимание, что дочь Алонсо была одета в нарядное розовое платье.
– Угу, – кивнула Исабель. – У Марисы День рождения.
– А кто такая Мариса? Твоя подружка?
– Ну… да. И ещё она моя троюродная сестра.
– Ааа, понятно. И с кем же ты пойдёшь на праздник? С папой? – уточнила Маша, помня, что сегодня выходной, и Алонсо не уехал утром на работу.
– Нет, папа не любит праздники. За мной Пилар приедет.
– Хорошо, – ответила девушка и решила, что не будет выходить из своей спальни до отъезда Исабель на праздник. Меньше всего Мария хотела снова встречаться с крёстной дочери Алонсо.
***
– Чем занимаешься? – в комнату Маши постучал Торрес, как только Пилар и Исабель уехали из дома.
– Книгу читаю, – спокойно ответила Мария.
– Какую?
– Дюма. «Дама с камелиями».
– Ммм, я читал этот роман, но давно, – Алонсо стоял на пороге спальни, однако дальше проходить не решался. После поездки в Ла-Корунью испанец заметил, что Маша очень изменилась по отношению к нему. Она мастерски делала вид, что его не существует. Поначалу Торрес не придал значения такому поведению гостьи, но чем больше проходило времени, тем сильнее это его задевало. Мужчина считал, что помог девушке, увезя её от отца. Избавил Марию от принуждения к интимным связям ради выгоды Залесского. И как минимум рассчитывал на благодарность, а не на игнор.
– Я тоже. Сейчас вот решила перечитать. Твой сад вдохновил, – без каких-либо эмоций произнесла Маша.
– Хочешь, съездим на океан? Устроим пикник? – предложил Алонсо. – Исабель не вернётся до вечера.
– Нет, спасибо, – вежливо отказалась девушка.
– Почему? – удивился Торрес. Он был уверен, что Мария обрадуется провести время с ним на свежем воздухе и посмотреть местное побережье. В конце концов, он первым сделал шаг к примирению, хотя до сих пор до конца не понимал, в чём собственно виноват.
– Не хочу.
– И всё-таки? Могу я узнать причину? – Торресу стало неприятно, что его холодно отшивают, да ещё и без какого-либо весомого основания.
– Алонсо, я не горю желанием побывать ещё в одном любимом месте Летисии. С меня хватит! – воинственно произнесла Маша.
– Но я не думал… – растерянно пробормотал испанец.
– Ты никогда не думаешь. Однако постоянно получается так, что ты говоришь о своей покойной жене и водишь меня по местам, где вы были счастливы. Это, знаешь ли, неприятно, – запас вежливости Марии иссяк. Она поняла, что если и дальше будет молчать, то ей до скончания
