и обязанностях перед родословной. Но Павел не знал этого. Какие бы чувства ни испытывала к нему, она не могла закрывать глаза на естество парня. Его мстительная натура ясно показалась в ситуации с Игорем. Наплевательское отношение ко всем законам, и общечеловеческим устоям раскрылись во время конфликтов в кинотеатре. А безжалостность стала очевидна после расправы над странными эволюционистами, после убийства которых он даже настроя для шуток не растерял. Глупо было считать, что Павел не станет мстить за друга, используя более слабые звенья четы Димченко.
— Не волнуйся дочка, с его силой невозможно причинить нам вред. — Юлиан не шибко заботился о возможной опасности со стороны юного эволюциониста. Помимо полного превосходства в силе, он держал в руках несколько серьезных козырей. К тому же, влияние Лены на Михаила Шустрина невозможно отследить. — Ты главное не болтай лишнего. Ведь иначе, по твоим же словам, Василиса окажется под угрозой.
Юлиан точно знал, на что надавить. Он заставил дочь скрипеть зубами, кипеть в соку собственной неспособности.
— Делайте что хотите, но нас в это не втягивайте. — Катя, в конце концов, сдалась. Она не могла поделать ничего с отцом, и его планами. Не могла помочь Павлу, не подставляя собственную семью. Не могла даже выплеснуть чувства, заперев их глубоко внутри, все глубже погружаясь в пучину ледяного отчаяния. — И не занимайтесь этими отвратительными вещами в доме. Мама увидит.
С омерзением на лице старшеклассница в последний раз окинула отца, и старшую сестру холодным взглядом, после чего развернулась, и направилась к выходу.
— Чья вина, что она больше не может иметь детей? — Лена бросила вслед насмешливое замечание, принявшись расстегивать рубашку отца. — Наше родовое древо нуждается в большем количестве ветвей и листьев, верно папочка?
Замерев на секунду, Катя часто задышала, содрогаясь всем телом. Но так ничего и не предприняла, лишь ускорила шаг, и громко хлопнула дверью.
Глава 20
Опушка
Девять легковых машин, забитых оружием, и заряженными парнями, перед самым Дзержинском съехали с трассы.
Дальнейший путь к месту стрелки пролегал по проселочной дороге.
Даже сквозь снежный настил подвески гремели от ям, и торчащих камней, как жестяные банки с болтами. Однако ухабы — последнее, что страшило охранников.
В конце пути ждала не дворовая разборка, а серьезные люди из криминального мира. Настоящие убийцы.
Спортсмены нервничали значительно сильнее афганцев. Некоторые отче наш про себя читали. Хотя вряд ли еврейский бог одобрил бы то, чтобы собиралась произойти дальше.
— Они и правда весь город собрали?.. — Выехав к лесной опушке, где на заре столетия осуществлялась массовая вырубка деревьев, из-за чего и появлялись такие вот просторные углубления в сосновую рощу, Фуницын мрачно прошепелявил.
Вид из лобового стекла оранжевой семерки, ехавшей первой в колонне, совсем не радовал:
На заснеженной опушке, увлажняло воздух паром человек восемьдесят. Все как на подбор, в черном. Мрачные и нелюдимые физиономии, а в глазах, как вокруг, льдинки.
Сильно выделялись типы с автоматами, караулившие главарей. Да и у остальных за пазухой припрятаны пистолеты, или хотя бы ножи.
— Расул же говорил, что все бандиты Дзержинска поднимаются. Че теперь удивляться? — Паша, сидевший на переднем сидении, которое пришлось оторвать и прикрутить немного назад, под бройлерские габариты, пожал плечами. Его количество противников совсем не смутило.
«Если только среди толпы нет эволюционистов, или потусторонних извращенцев — все в порядке».
При мысли о том, с каким арсеналом приехали тридцать охранников, беспокойство даже не получило возможности возникнуть.
— Вон те, что слева возле большого пня трутся — Малиновские. С ними мы и закусились. — Евгений взглядом выцепил среди разрозненной оравы нужных людей, половина из которых приперлась без шапок. Может быть, кончено, эскимосы, но розовые уши, красные щеки, и поджатые плечи говорили об обратном. Любые жертвы ради стиля, да?.. — Остальные-то с какого боку припеку? Тут и Зелимхана шестерки, и детдомовские — шпана недоделанная, и базарные — подсосы ментовские. Что им всем здесь надо?
— Богатенького парнишу из другого города поиметь, что еще. — Паша, ладонью шарящий у себя под курткой, и проверяющий целостность чешуйчатой брони из стальных каленых пластин, заявил без всякой вовлеченности. Казалось, богатым парнишой был кто-то другой.
Тем временем колонна из девяти машин, одна за другой перестраивалась в сторону, боком разворачиваясь к толпе. Они встали в плотную линию, капот к багажнику, чем сразу же заставили бандитов насторожиться. Но окончательно до них дошло, что дело — дрянь, чуть позже. Когда Горьковские вывалились из противоположенных толпе дверей, шустро вытащили из багажников сумки, и десятки стальных листов, а затем выставили бронированную стену за машинами.
— Твою мать… Приплыли пацаны. — Высокий, почти два метра ростом мужик с квадратной челюстью, вздрогнул, услышав щелчки затворов трех десятков автоматов Калашникова.
Представители всех группировок Дзержинска, что пришли на стрелку, едва не напустили штаны при виде дул, направленных на них. Однако делать было нечего, и восемьдесят промерзших рыл, ощерились собственными пушками. Но выглядело это на фоне организованной Евгением оборонительной позиции — блекло.
— Кто у вас старший? Выйди, поговорим по-мужски, решим вопрос без оружия. — Вдруг среди толпы послышался тяжелый горский акцент, совсем как у Расула Абдулрашидовича. Но тут голос с хрипцой, и принадлежал седому старику с короткими волосами, да аккуратной бородкой.
Паша, занятый тем, что распечатывал клейма гранат из ящика, на секунду поднял голову. Вид восьмидесяти вооруженных мужиков, готовых в любую секунду нажать на курок, особого желания перебираться на ту сторону не вызывал…
«Брюхо и грудь в порядке, в штанах кевлар, а вот башка ничем не защищена. Прилетит шальная, и здравствуй — до свиданья».
— Кто у нас самый старший? — Оглядевшись по сторонам, в поисках наиболее почтенного по возрасту представителя, которого не жалко, он выгнул бровь. — Никто? Вы че, ваджайнами обзавелись, возраста своего стесняться? Или идентифицируете себя как семилетние боевые вертолеты? А как нарываться на масштабные стрелки так все — ветераны, да?
Оконфуженные полупонятной риторикой, нервные охранники не нашлись чем ответить. Даже Евгений и Расул, привычные к странностям начальника, промолчали. Уже собираясь выставить собственную кандидатуру, однако Паша взял на себя инициативу прежде.
— Старших нет. Советский Союз — все равны. Но по праву ББЧ, ты можешь обращаться ко мне, как дедушке Максиму. — Забавные слова и улыбка на лице не могли скрыть опасности Павла. Почти два метра ростом, плечи широкие, в дверной проем не
