она. – Вся отдается работе. Все эти мелочи в виде вазочек или аквариумов не для нее. Костя тоже не любил подобную шелуху.
– Значит, компания в надежных руках.
– О да, – подтвердила Гнедова. – Огромная часть акций принадлежит нашей семье, да и за будущее самой телекомпании я спокойна.
Она повернулась к Гурову:
– Лев Иванович, осматривайтесь столько, сколько будет нужно. Я скажу Елене, чтобы вас не отвлекала. Ищите, смотрите.
– Вы меня не так поняли, – остановил ее Гуров. – Обыска не будет. Ваш супруг вел какие-то личные записи?
– Он не вел дневник. А если бы и вел, то я бы об этом знала.
– Ежедневник?
– Да. Минуту.
Алла Тимофеевна обошла стол, выдвинула ящик и пошарила в бумагах.
– Минуту, минуту, он был где-то здесь…
В этот самый момент дверь открылась, и по отсутствию стука Гуров понял, что вошел истинный хозяин кабинета. Хозяйка. «Елена, – понял Гуров, пожалев, что он не в смокинге. – И очень прекрасная».
Судя по уверенному, но отнюдь не надменному выражению лица, Елена имела к непрошеным гостям некоторые вопросы. Пройдя несколько шагов, она остановилась в центре кабинета и вопросительно склонила голову.
– Здравствуйте, – Гуров продемонстрировал ей служебное удостоверение.
– Лена, господи!
Выбираясь из-за стола, Алла Тимофеевна споткнулась о ножку кресла, но успела схватиться за спинку и таким образом удержала себя от падения.
– Алла Тимофеевна! – улыбнулась Елена. – А я вас за мужчиной и не заметила.
Она посмотрела Гурову в глаза, и он решил, что может себе позволить в них утонуть.
– Я Костины бумаги искала, – сообщила Гнедова, подходя ближе.
– Какие именно? Я бы помогла найти нужные.
А вот это было неожиданно. Гнедова не была хозяйкой в этом кабинете, но вела себя именно так. Еще и отдавала команды чужому секретарю. Любой шеф, увидев такое, прогнал бы наглую женщину прочь, но Елена вела себя так, словно она находится здесь на птичьих правах.
– Ежедневник, Лена, – попросила Гнедова.
– За какой год? – деловито осведомилась Елена.
– За этот.
– Он всегда лежит на столе… Но сейчас его нет, – растерялась Елена.
Она осмотрела стол, перебрала каждый предмет, потом стала искать в ящиках стола, а Гуров в это время откровенно любовался ею. Елена выделялась абсолютно всем, от внешности до стиля в одежде. На ней было платье в китайском стиле, с короткими рукавами, высоким воротничком и с глухим запа́хом спереди. Такой фасон почти полностью открывал руки, но прятал от посторонних взглядов область декольте и практически всю шею. Довольно неожиданное для нынешних времен одеяние. Длинные черные волосы Елены были свернуты самым непостижимым образом чуть повыше затылка и держались там исключительно благодаря двум китайским палочкам для волос. Гуров видел такие у жены, наблюдал их в прическах абсолютно посторонних девушек и никогда не понимал, как они вообще могут выполнять функцию заколки. Того, кто умел ими владеть, Гуров априори считал гением.
Саму же Елену нельзя было назвать красавицей, но все в ней, включая странную прическу, это китайское платье с фиолетовыми и зелеными разводами, тембр голоса, мягкие, но решительные движения, длинные пальцы рук, мелькающие в поисках необходимой ему вещи, наклон головы… Все это притягивало, манило. Даже что-то обещало.
Гуров испытывал странные чувства.
– Я не могу найти, – распрямилась Елена. Она была совершенно растеряна, из-за чего выглядела еще более волнительно. – Ну что ж ты будешь делать? Алла Тимофеевна, а что там было-то? Может, я так вспомню?
– Ты лучше еще поищи, – попросила Гнедова.
– Я подожду, – заверил Гуров.
– Понимаете, ежедневников было много. Я их даже складывала вот сюда, – Елена указала на стеллаж у стены. – Но я их точно оттуда не убирала. А тот, который за этот год я держала на столе. Там было кое-что нужное.
– Оставляю вас, – Гнедова коснулась руки Льва Ивановича. – Это все, что я могу сделать?
– Пока да.
Гнедова ушла, прикрыв за собой дверь. Елена и Гуров остались одни. Он так и стоял в центре кабинета, а она все еще шарила в ящиках стола.
– Мы вас отвлекли, – сказал Гуров. – Вы тут хозяйка, а мы не вовремя.
– Ничего страшного, – не отрываясь от дела, ответила Елена. – Я все понимаю. Если Алле что-то нужно, то я это сделаю.
– И даже не спросите, зачем полиция пришла в кабинет покойного Константина Мальцева?
Вопрос заставил Елену бросить поиски. Она распрямилась и в упор посмотрела на Льва Ивановича.
– Понятия не имею, – твердо заявила она. – Но если это нужно Алле Тимофеевне, то я…
– Вы все для нее сделаете, я понял, – остановил ее Гуров. – Я присяду?
– Конечно.
Он с облегчением опустился в одно из кресел.
– Могу я вам что-то предложить? – спросила Елена.
– Нет, благодарю вас, – покачал головой Гуров. – А вот от доброй порции откровенности не откажусь.
– Не поняла вас, – натянуто улыбнулась Елена.
– Как вас по отчеству?
– Васильевна.
– А я Лев Иванович, если вы забыли, – напомнил Гуров. – Так что же, Елена Васильевна, что было в тех ежедневниках, которые вы так «удачно» потеряли?
Елена подошла к креслу, стоявшему напротив, и села, но как-то неловко: подол ее платья был слишком узок для таких движений.
– А что мне за это будет? – спросила она.
– Я сохраню все услышанное в секрете, – пообещал Гуров.
– Почему я должна вам верить?
– Потому что если вы не расскажете об этом здесь и сейчас, то сюда придут с ордером на обыск.
Елена передумала сидеть, поднялась и остановилась возле окна.
– Вы очень ошибаетесь, Лев Иванович. Грош цена вашим ужимкам. Мне абсолютно нечего скрывать. А ежедневники… да вот же они.
Она подошла к стеллажу, сняла с полки небольшой картонный ящик и поставила Гурову на колени. В коробке были ежедневники в темно-синих обложках. Штук, наверное, десять.
– Ему не хватало одного в год, поэтому он заводил новый.
Гуров поставил коробку на пол.
– Сама туда их спрятала, а потом забыла, – добавила Елена. – Можете забрать с собой, они мне больше не нужны.
Она прошла к столу и села в кресло.
– Больше вас не задерживаю, Лев Иванович. Но вы обращайтесь.
Выходя из кабинета, Гуров увидел, что за столом секретаря снова никого нет. «Вечный шах от женщин тебе, мент, – мстительно подумал он. – Ну ничего, ничего. Мы еще посмотрим».
Кто и куда должен посмотреть, ему и самому было непонятно. Но мысли об отмщении все равно приносили Льву Ивановичу удовлетворение.
Глава 5
Крячко договорился встретиться с Андреем возле института, в котором учились все четверо молодых людей. Место встречи было выбрано Стасом не случайно: в двух шагах располагалось как общежитие, в котором обитал друг Саши
