хочу сейчас, потому что, правда, ни черта не понимаю. Я в последнее время вообще нахожусь в постоянном потрясении.
— Нет, поговорим сейчас, — держу себя в руках, а вот то, как Милена заламывает пальцы, мне не нравится. Она нервничает, очень сильно.
— Дамир, прошу, давай вечером, когда Яна уснет, — в ее голосе слышна мольба и я соглашаюсь.
Внутри меня бушует кипящее желание понять, что происходит. Я сойду с ума в ожидании, но проглотив свое «хочу», соглашаюсь отложить разговор до вечера.
22 глава. Милена
Яна моментально засыпает после душа. Она сегодня хорошо вымоталась. Мы погуляли в парке, потом Дамир повез нас, на моей машине, в магазин игрушек. Яна скромно выбрала большущую куклу, и полвечера с ней играла. Ей понравился Беркут, а я, глядя на них, думала лишь о том, как рассказать дочке, что это ее отец? Понятно, что сразу не буду говорить в лоб, но когда-то этот день должен настать. Яна хоть и маленькая, но смышленая.
Встаю с кровати и останавливаюсь возле двери. Предстоит серьезный разговор с Дамиром. Волнение смешивается со страхом. Чувство вины медленно накатывает, заставляя задуматься о том, какие последствия могут быть, если я действительно испортила все своими руками.
Делаю несколько глубоких вдохов, и все же выхожу в гостиную. Дамир с Катей сидят, о чем-то весело разговаривают. Немного торможу и думаю, может вернуться, но меня замечает сестра. Следом поворачивается Беркут, его лицо становится серьезным, будто не он несколько секунд назад смеялся.
Меня это пугает. Кожей чувствую, нарастающее напряжение между нами. И Катя решает сбежать, чтобы не попасть под разряд.
— Ладно, я пойду прогуляюсь, — она подмигивает Дамиру, словно они о чем-то сговорились, и быстренько покидает номер.
Неуверенно подхожу к дивану, на котором сидит Дамир. От него веет опасностью, он хмуро смотрит на меня. Но это не я ему изменяла, пусть и на себя взглянет. Гордо поднимаю голову, расправляю плечи и сажусь напротив.
— Ты должна понимать, что я теперь не дам вам уехать, — твердо и уверенно нарушает тишину Дамир. Он смотрит на меня, следит за реакцией.
Знаю, что он уже все решил. Знаю, что спорить с ним будет бесполезно и можно лишь усугубить ситуацию. Родители помогут, но я и сама не хочу больше препятствовать общению Яны и Дамира.
Полная тишина окутывает комнату, только тиканье часов напоминает о проходящем времени. Мое молчание затягивается, это начинает раздражать Беркута. Он громко вдыхает воздух, будто пытается сдержать в себе порыв что-то ляпнуть или сделать.
— Милена, почему ты ушла от меня? — задает вопрос Дамир, а я вновь возвращаюсь в тот день.
— Потому что узнала о твоей измене, — шепчу я, спустя несколько секунд. Чувствую, как слезы наворачиваются на глаза. В моей душе воцаряется хаос, сердце бешено колотится, а в голове кружатся мерзкие образы, на которых Дамир был с другими женщинами.
— Что за бред? Кто тебе такое сказал? — Беркут рычит на меня, сжимает кулаки.
— Видела сообщения о прекрасно проведенной ночи, — пожимаю плечами и стараюсь держаться, но вся моя уверенность улетает. Не хочу разрыдаться при нем, не хочу, чтобы знал, что мне до сих пор больно.
— Это ересь какая-то, — Дамир вскакивает на ноги и начинает ходить по комнате. Спустя несколько кругов, он садится на корточки возле меня и говорит: — Расскажи мне, в подробностях, потому что я ни черта не понимаю. Я не изменял тебе, никогда, — говорит глядя в глаза, и я хочу верить каждому слову. Только вот СМС от другой женщины не дает этого сделать.
Несмотря на то что вспоминать это больно, я рассказываю все Дамиру. Он слушает, не перебивая, лицо выражает гамму сменяющих эмоций, от злости до полного непонимания.
— Милена, ты понимаешь, какую глупость сделала? Ты повелась на какое-то сообщение и просто молча ушла, вместо того, чтобы поговорить со мной, — Дамир хватается за голову и с грустью в голосе говорит. Он не злится, не хочет меня убить, он в разочаровании.
Он рассказывает мне про Ангелину, что, скорее всего, то сообщение было от нее о празднование и про то, что искал меня. Но мои родители хорошо постарались, и у него ничего не вышло.
— Ты думаешь, я поверю?
— Я докажу. Ангелина сама тебе все расскажет, — мои слова о недоверии его огорчают.
С каждой фразой глаза наполняются слезами. А когда Дамир поднимает на меня голову, я не сдерживаюсь, поток слез стекает по щекам. Я не просто плачу, я рыдаю.
— Мила, — мягко говорит Дамир. Он берет мои ладони в свои и не сильно сжимает. — Перестань плакать. Время не вернуть назад.
— Я знаю, — вытираю слезы. Глубоко дыша, становится немного легче. — Дамир, прошу, пойми меня, — мой голос дрожит, слова застревают на языке, не находя выхода. — Я просто испугалась, и…
— И что? Потеряла веру в нас? — его голос тихий, но пронзительный, словно нож, вонзающийся в самое сердце. — Мы ведь обещали быть друг для друга опорой.
Слезы снова подступают к глазам, но я сдерживаю их силой воли. Я жажду его понимания, но вижу лишь непроницаемую стену между нами. Мы как две планеты, отчаянно пытающиеся сблизиться, но отталкивающие друг друга своей гравитацией.
Понимаю, что если это правда, я безумно сильно виновата перед Дамиром. Была импульсивной и ведомой.
Но мне нужно время, мне нужно переварить ту информацию, что сказал Дамир. Поверить на слово не так-то и просто.
— Нужно время, — шмыгаю носом, поворачиваюсь к Дамиру, который уже сидит рядом на диване. Он просто держит мои руки, не переходя какую-то грань.
— Да. Сложно осознать, что являюсь отцом, — усмехается, снижая градус напряжения между нами.
Улыбаюсь в ответ, хотя дается это с трудом.
— Я приду завтра, — Дамир встает и направляется к выходу. — Не плачь.
А мне бы крикнуть ему, чтобы не уходил. Но я, поджав губы, молчу. Как дура. Сердце разрывается от боли и от осознания, что я не хочу, чтобы Дамир вышел из этого номера.
Но подумать обо всем нам и правда нужно.
— Ложись спать…
— Дамир…
Говорим одновременно и застываем. Беркут ждет, а я не знаю, продолжать то, о чем подумала, или нет. Наверное, не стоит нам сейчас находиться вместе. Через силу отвечаю:
— Спокойной ночи.
— И тебе, — будто нехотя он открывает дверь и еще раз взглянув на меня, уходит.
А я снова начинаю плакать. Становится душно, нечем дышать. Сквозь слезы я выхожу на балкон, где прохладный ветер моря окутывает меня своей свежестью. Я глубоко вдыхаю его, словно
