всерьез мои слова о зельях. Сейчас время сложное, могут и жизни лишить за чародейство.
— Что вы. Я вовсе не за травами пришёл и не за зельями. А почему могут убить за чародейство? Не видел ни одного чародея. Разве они существуют?
— Ну, знаете ли, сложно доказать, что ты волшебник, но в разы сложнее доказать, что ты таковым не являешься. Кто-то кому-то перешел дорогу, а в ответ был назван колдуном — вот и костер разжигают. Кто же правду докажет. Тем более что сейчас такие странные происшествия творятся в городе. Но об этом лучше не говорить, особенно с незнакомцами. Не так ли? Что вас интересует?
— Я слышал, что вас посещал некий парень с амулетом из костей. Мне бы его найти.
— Ах, вы из этих, ищущих вампиров и всяких нетопырей. Забавные вы люди, идете на нож с кулаками. Узнали бы с кем дело имеете, а затем уже шли разбираться. Я вот, например, не знаю и не лезу. Да и не интересно мне оно.
— Именно это я и хочу узнать, кто дела творит. Наш общий знакомый мне в этом поможет?
— Возможно. Он мне говорил, что придут по его душу. Даже описание ваше дал.
— Откуда он меня знает?
— Мне почём знать? Вот у него и спросите. Идите в лес, что лежит по левую руку от кладбища, по тропе из красного песка. Дойдя до конца тропы присмотритесь хорошенько да руками разведите. Не знаю что это значит. Так он передать попросил. И купите у меня травку какую-нибудь, чтобы подозрения не вызывать.
— Спасибо вам! Возьму ромашку.
Парень из трактира
Путь лежал через луг. Единственная тропинка, ведущая в сторону леса, проходила через заросли иван-чая, высота которого превышала мой рост. Присмотревшись издалека я прикинул, что идти придется не больше пятнадцати минут. Но то ли тропа плутала по поляне, то ли глазомер меня подвел — в пути я провёл в итоге около часа.
Лес предстал предо мной во всей красе. Жиденько расположенные молодые сосенки, встречающиеся на самой окраине, чуть поодаль сменялись более рослыми, а далее вековыми соснами. Весь этот массив создавал непроглядную чащу, в которую не мог проникнуть даже яркий полуденный свет, не то что полумрак, царивший в сегодняшнюю пасмурную погоду. Умиротворяющую тишину нарушали только свойственные чаще звуки: звонкое пение птиц, кукование кукушки и ритмичное постукивание дятла, добывающего пропитание. Еще недавно я жил в лесу, слышал все эти звуки, а сегодня, всего лишь месяц спустя, они мне казались уже чужими.
Деревья росли плотно, хаотично. Ни о какой тропе из красного песка речи и не шло. Я предполагал, что красный песок, как и рекомендации присмотреться хорошенько и развести руками, были некой аллегорией, но чему именно — мне предстояло еще узнать. Не найдя дальнейшего пути, я пошел обратно.
Пройдя несколько шагов по тропе среди иван-чая, я почувствовал, что кто-то дотронулся до моего плеча. Резко обернувшись я никого не увидел. Стоило только мне двинуться дальше, как кто-то опять меня коснулся — как и в первый раз за спиной никого не оказалось.
— Эрргооой, — раздался сзади уже знакомый голос.
Встав в защитную позицию, я приготовился атаковать тень и наконец-то отомстить за отца. Однако то, что я увидел, повергло меня в шок. Передо мной стоял тот самый молодой парень Крок, которого я видел вечером в трактире. Его вид был ужасен. Шея была скручена в трубочку как выжатая тряпка, ступни были вывернуты в обратную сторону, живот распорот. Тошнотворное зрелище. Он смотрел на меня невидящим взглядом и хриплым нечеловеческим голосом произнес: «Это не я». После этих слов Крок двинулся в мою сторону. При каждом движении висящие из живота органы сотрясались. Из них сочилась отвратная желто-зеленая жижа, источающая сладковатый запах гнили. Я чувствовал приступы рвоты, но подавлял их всячески, понимая, что сейчас нельзя расслабляться. «Это не я, это он», — произнес Крок и, показав в сторону кладбища, с неистовым воплем кинулся в мою сторону.
Молниеносно среагировав, сжав руки в кулак, я сделал с Кроком то же самое, что недавно сотворил с легендарным домом, превращенным мною в пыль. Двигавшееся на меня изуродованное тело за долю секунды разлетелось в воздухе. Ветер подхватил частички и направил их в сторону леса, устилая красную тропинку.
"Вот и решение задачи", — подумал я. — "Интересно с кем я имею дело? Откуда он знает меня и как предугадывает поступки? Судя по всему, это был не призрак или видение, а самый настоящий возвращенный к жизни труп. Неужели здесь действительно обитает сильный некромант? Но почему тогда он передал мне слова оправдания и почему не сам сказал их, а отправил этого монстра?"
Множество вопросов и ни одного ответа. Некромант определенно ждал встречи со мной. Хотелось верить, что помыслы его чисты, но узнать правду можно было только дойдя до конца.
Встреча с Некромусом
Тропинка из красного песка вела прямо, не поворачивая в стороны, но конца ее видно не было. Похоже было, что она уходит далеко за горизонт. Однако, обернувшись назад я увидел, что тропа за моей спиной поворачивала вправо. Того места откуда я входил видно не было.
Лес молчал. Не было слышно ни шелестящего листвой ветра, ни птиц, ни другой живности. Словно я попал в иной мир, в котором царил вечный покой. Мысли стали какие-то заупокойные. Лес представлялся мне уже не прекрасным и девственным местом, а загробным миром с кругами ада, проходя по которым можно было наблюдать мучения грешников.
За полчаса пути ничего не изменилось. Дорога передо мной была всё так же пряма, а позади загибалась, скрывая от моего взора проделанный путь. Тишина действовала на нервы. Напряжение добавляла погода — небо затянули тёмно-серые тучи. Становилось понятно, что небеса с минуты на минуту разверзнутся и обрушатся на землю неистовым дождем. Как будто в подтверждение моих слов сверкнула ослепительная молния, ударившая в тропу передо мной. Раздался оглушительный грохот. Меня отбросило ударной волной. Оправившись я понял, что тропа пропала и вместо неё передо мной теперь была черная выжженная поляна. С неба стали падать хлопья. Они падали всё сильнее и сильнее, засыпая землю, забираясь в волосы, залепляя глаза. Начиналась настоящая метель. Только холодно не было — наоборот становилось все жарче. Очистив лицо от снега, я увидел на руке серый развод и осознал, что это был вовсе не снег, а самый настоящий пепел.
— Эрргооой, — донеслось с другого конца
