Инга терпеть не могла, когда личные симпатии или антипатиивлияли на качество работы. Поэтому предпочла промолчать. Затылок в затылок ониспустились по лестнице в подвал и попали в просторное помещение без окон, но свысоким потолком.
— Здесь только что сделали ремонт, так что все чисто иприятно, — высказался Бумской и повел подбородком, призывая Ингуприсоединиться к его мнению.
— Действительно, — согласилась она. — Думаю,людям тут будет удобно заниматься.
— Если найдутся какие-нибудь люди, то да, — пожалплечами Бумской.
Судя по всему, он не верил в успех затеи. Инга хмыкнула. Ужкому-кому, а директору нельзя быть пессимистом. Ей доверили организовать клуб,и она это сделает.
Возвратившись в кабинет, она достала из ящика пачку бумаги ипринялась набрасывать план первоочередных действий. Во-первых, следует нанятьработников. Наверное, это должны быть тренер и психолог. Вместе с ними онарешит, как лучше оборудовать зал. Чтобы найти специалистов, нужно либопоместить объявления в прессе, либо обратиться в бюро по трудоустройству.
Сказать по правде, Инге было трудно сосредоточиться. Столькоужасных событий произошло за последние дни! Столько перемен! О смерти АнфисыИнга старалась вообще не думать, потому что, когда думала, в животе у неенемедленно образовывалась пустота и сердце начинало нырять в эту пустоту, точнов прорубь. Что, если Григорьев сам отравил Анфису? Способен ли он на такое?Боже, Инга его совсем не знает! Вернее, она его знает, но это по большей частикасается его привычек и предпочтений.
Ей известно, что он спит на правом боку, выпивает перед сномстакан обезжиренного кефира и не курит натощак. Предпочитает покупать немецкиерубашки, а в ресторане всегда заказывает семгу. Обожает теннис и ненавидитфигурное катание. И так далее и тому подобное. А вот мог ли он убить своютетку… Способен ли он вообще кого-то убить?
До сих пор их отношения складывались так ровно, так удачно,что ни одно облачко не закрыло солнца. Но теперь, когда весь горизонт обложентучами, Инга внезапно растерялась. Григорьев вел себя не так, как ей хотелосьбы. И что там творится в его душе?
То, что пришлось спешно менять работу, тоже не добавляло ейрадости. Нонна Артонкина вышвырнула ее из агентства, точно нашкодившую кошку.Без объяснений, без выходного пособия, с непонятными намеками, позорно…
И еще Киплер! До кучи, как говорится. Пытался ее задушить,напугал до полусмерти и выдал какое-то странное предупреждение: «Ты знаешь, чтодолжна сделать!» Она все еще ломала над этими словами голову. Неужели Бумской иСтепанцов сговорились и таким ужасным образом решили ее припугнуть? И что онисобираются предпринять теперь, когда она не поддалась на угрозы?
Не успела она обдумать этот вопрос, как в дверь постучали, ина пороге появился тощий человек в спортивном костюме с красными лампасами. Заего спиной, через коридор, Инга увидела открытый кабинет и Бумского, на лицекоторого застыла улыбка Буратино.
— Здравствуйте! — бодро сказал посетитель. —Можно войти?
Кадык на его шее так сильно выдавался вперед, будто бы емусначала отломили голову, а потом кое-как приделали обратно. Слегка выпученныеглаза и тонкий нос казались птичьими.
— Доброскок, — прочирикал он высоким голосом,вполне гармонирующим с его внешним видом.
— Добро.., кто? — не удержалась и переспросилаИнга.
— Скок, — подсказал он. И повторил для верности:
— Доброскок. Семен Михайлович. Я ваш новый тренер.
— Очень приятно, — ответила Инга сквозь зубы.
И плотно сжала челюсти, чтобы не сказать какую-нибудьгрубость. Вероятно, Бумской устроил демонстрацию силы. Сам нанял это чудовище стонкими ногами и теперь ждет, что Инга выйдет из себя и устроит тарарам илипобежит жаловаться Треопалову.
Пожаловаться можно было, но… Начинать работу со склоки? Нет,это не в ее характере. Инга сделала вид, что Бумского не видит в упор, и весьмалюбезно обратилась к Семену Михайловичу:
— Прошу вас, проходите!
На физиономии Бумского промелькнуло разочарование, и Ингаокончательно добила его, громко захлопнув дверь.
— Я работал в клубе «Исцелись сам», — деловитоначал Доброскок.
— А диплом у вас есть? — осторожно спросилаИнга. — Хоть какой-нибудь?
— Института физкультуры! — отрапортовал он. —Я еще окончил курсы самообороны и организовал при заводе «Кварц» велосипедные экскурсиипо заповедным местам Подмосковья. У меня все бумаги при себе. Показать?
— Давайте, — кивнула Инга, хотя велосипедныеэкскурсии ее слегка смутили.
Пока шла беседа, она прикидывала, как безболезненноизбавиться от этого типа, но он не оставил ей ни одной лазейки. Он все знал,все умел и обладал такой сокрушительной энергией, что с ее помощью можно былосмело покорять время и пространство. В конце концов она сдалась и сказаласакраментальное:
— Вы приняты.
Доброскок немедленно соскочил со стула и оптимистичнохрустнул косточками.
— С чего начнем? — спросил он, блестя выпученнымиглазами.
— Надо дать анонсы в газеты, а также распечататьобъявления и нанять расклейщика. Собрать группы, составить расписание ипримерный план занятий. У нас остается вакантной должность психолога. Когданайдем подходящего специалиста, его тоже подключим к работе по формированиюгрупп. Затем оборудуем зал — пока только все самое необходимое.
— Отлично! — Семен Михайлович потер друг о друга костлявыеруки с длинными пальцами. — Мне это нравится! Я благодарен вам за доверие.
Инга подумала, что благодарить ему нужно не ее, а Бумского,но вслух этого не сказала, только предложила:
— Приходите завтра к одиннадцати. Мне еще нужно найтиуборщицу, закупить для нее инвентарь…
— Вас понял, — просиял Доброскок и, выходя, игриводобавил:
— Целую ручки!
Когда дверь за ним захлопнулась, Инга содрогнулась. Оналюбила иметь дело с простыми, адекватными людьми, а этот тип — настоящая темнаялошадка. Он может оказаться подлинным сокровищем, а может перевернуть здесь всес ног на голову.
После ухода Доброскока Инга плотно села на телефон изанялась поисками психолога. Начала, как водится, с друзей и знакомых. СтасЕремин тоже состоял в списке друзей, и она обрадовалась, когда застала егодома.
— Поймали? — с придыханием спросил Стас, едваузнал ее голос.
— Что? — удивилась она.
— Не что, а кого! Убийцу. Отравителя. Того, кто таккардинально понизил Анфисе давление.
— Милиция решила, что это несчастный случай.
Стас несколько секунд молчал, потом разочарованно протянул:
