не нужно переворачивать все с ног на голову.
— Так все уже с ног на голове, если ты не заметил! — размахивает руками раздраженно, впервые перейдя на ты и переступив грань официоза.
Так же раздраженно хватает сумку. И рычит:
— Дай пройти. Я здесь не останусь!
— Если ты сейчас выйдешь из этой комнаты, никогда больше не появишься в нашей жизни. Выбор за тобой.
Она смеряет меня ледяным взглядом. Вешает сумку на плечо, разворачивается в сторону двери, и молча уходит.
Я чувствую, что сейчас взорвусь. Бестолочь. Красивая, но беспечная девка, которая играет со мной на грани.
— Я тебя сейчас прибью, дрянь.
Мне хватило несколько секунд, чтобы догнать эту стерву в коридоре и схватить за руку. Я злой, безумно злой. И понимаю, что никуда она от меня уже не сбежит. Поздно. Но я должен быть уверен в том, что у нас взаимное влечение, а не банальная ссора двух особей.
— Артур, отпусти меня, — дергает на себя руку, но не рассчитывает мою силу, и лишь сильнее влипает в мою грудь. Я чувствую, как затвердели ее соски даже сквозь ткань ее платья.
Снимаю и отшвыриваю к чертовой матери ее сумку в темноту коридора. И властно целую.
Восцаряется оглушающая тишина на какие-то мгновения, пока наши рты заняты друг другом. А когда я выпускаю, она рвано хватает ртом воздух, и этот звук эхом отдается на весь утонувший во тьме коридор.
— Это же да? — хрипло шепчу ей в губы и понимаю, что дрожу, как пацан, сжимая ее плечи горячими ладонями.
Не отвечает. Лбом упирается в мой нос, как-то жадно, обреченно вдыхая.
— К черту, — слышу совсем уж мимолетное, больше похожее на мурлыканье, проклятие.
И ее губы находят мои. Тонкие пальцы ложатся на шею, и она прижимается всем телом ко мне, скользнув языком в мой рот и окончательно сводя с ума.
За секунду вытряхиваю ее из тонкого платья и присасываюсь по очереди к каждой груди.
— Хочу тебя, безумно, давно, слышишь? — ищу её губы и болезненно их целую, чтобы чувствовала все мое желание. — С первой минуты, что увидел.
— Не слышу, — выдыхает в мой рот, — мой мозг вообще отключается, когда мы остаемся наедине. Можешь к нему не взывать.
Тем временем ее пальцы обхватывают мой корпус, проезжает подушечками по косым мышцам живота, спускаясь к боксерам. Под ткань не ныряет, скользит по ней. Мое возбуждение можно почувствовать и сквозь трусы.
Хочу ее рассмотреть всю, от макушки до кончиков пальцев, но понимаю, что не сейчас. Оттесняю ее к стенке и вновь целую, словно умру без ее губ. Пальцы жадно сминают упругие полушария, а в трусах уже давно пульсирует мое железное желание.
— Ты любишь секс? Правда? — кусаю тонкую шею и кладу ее ладони мне на бедра, совместно снимаем мои боксеры, выпуская на волю моего ноющего зверя.
— Мгм, — мурлычет, хотя выглядит так, словно если бы ей сейчас голову предложи отрубить — она бы так же мурлыкала.
Дальше всё происходит словно на ускоренной пленке. Тонкие руки оплетают мои плечи и она подается вперед, подпрыгнув и обхватив мой корпус своими стройными ножками.
А я оказываюсь в ней. Прикрываю глаза. Чувствую, как она выгнулась, и слышу ее протяжный стон. Какое-то время не движемся, словно кто-то нажал на паузу. А затем она открывает глаза и смотрит мне в глаза своим затуманившимся взглядом, словно манящая моряка в пучину серена.
— Будешь моей, правда? — кусаю ей губы, сжимая упругие бедра руками.
Черт, она такая мокрая, и это не сон.
Она закусывает губу и улыбается. Расслаблено и довольно. Коротко кивает, и виляет бедрами, пытаясь перехватить контроль над происходящим.
Ни черта, крошка. Я здесь главный. Просто сладко мурлыкай мне на ухо.
Это был слишком быстрый секс в моей жизни, и все потому что я безумно хотел ее себе.
— Громче, — рычу ей на ухо и скалюсь, когда эта девочка громко стонет.
Мы словно единое целое, и нас не разорвать. Я сгораю, когда наша кожа трется друг об друга и покрывается влагой.
— Мы рожать собираемся или ты на таблетках? — хотя плевать, с ней даже залететь не страшно. Польке нужна ещё сестра или брат.
Я на мгновение прекратил наше жаркое соитие и посмотрел ей в глаза. Соображает ли?
— Никаких детей, — прорываются недовольные нотки сквозь чуть охрипший от стонов голос. Пальцы цепляются в мои волосы и она всматривается в мои глаза. — Пожалуйста. Не надо.
Я улыбаюсь, целуя сладкие губы и шепчу:
— Я хочу получить твой первый оргазм, детка.
И это произойдет не здесь и не так. Хватаю ее на руки и несу к себе в спальню, бросаю животом на огромную кровать и подтягиваю бедра к себе, целую жадно аппетитные ягодицы и вновь заполняю девчонку до упора.
С ее губ срывается уже не стон, а вскрик. Пальцы впиваются в простынь и сжимают ее до хруста.
— О господи, Артур, — срывается с ее губ целое предложение, которое меня только смешит. То ли еще будет.
Падает лицом в подушку, я же беру ее прядь волос и несильно тяну на себя, запрокидывая ее голову назад. И в этот момент чувствую, что она уже готова к взрыву.
— Что ты чувствуешь ко мне, детка, — уверенно продолжаю трахать её, контролироваться себя умею, ее оргазм в приоритете, хотя и сам уже на грани.
Ответом на мой вопрос был лишь очередной всхлип:
— Господи, — и протяжный сладкий стон. Я прогнул ее сильнее и положил руку на живот, спустился ниже и слегка надавил большим пальцем на чувствительную точку, и тут сдетонировало. Чувствую ее оргазм и дурею. Долгий и яркий. Она вся дрожит в моих руках, до боли поджимает пальчики ног.
Поворачиваю ее на спину и кончаю на грудь. Последняя капля спермы капает на крошечный сосок. Я улыбаюсь и вижу, как тонкие пальчики нежно гладят клитор. Ловит остатки оргазма? Или ненасытная кошка?
— Я люблю тебя, — шепчу ей в губы и слишком собственнически кусаю ее подбородок.
Ее губы растягиваются в расслабленной улыбке. Она бодает подбородком мой нос. И вдруг спрашивает:
— Почему раньше молчал об этом?
— Потому что кто-то был не свободен, — накрываю ее пальчики своими, и теперь вместе нежно гладим клитор.
— Ты? — фыркнула, прищурившись, и задержала мой палец, накрыв второй ладонью сверху обе наши ладони.
— Нет, ты, — бешусь от воспоминаний, что к ее губам прикасались его губы.
И тут прилетает любопытное:
— Я бы бросила все в ту же минуту, если бы ты хоть полунамеком дал понять.
