Когда она справилась с эмоциями, штабс-ротмистр сказал:
– Мне вкратце рассказал о том, что здесь случилось, кучер Калерии, Пафнутий. Я отправил на тот свет и его, и Захара, помощника главаря.
– И правильно сделали!.. Гадкие люди, смерть нашего кучера и Астреина – их рук дело!
– Подлецы!.. Как же звали вашу маму, Юлия?
– Таисией Ивановной, она была урожденной Масловой… Мы приехали из Раненбургского уезда, чтобы взять в долг денег у моей тети, маминой сестры, живущей возле Грязей… И вот какой кошмар вышел из этой затеи!.. Теперь мы со старшей сестрой Анной, оставшейся в имении, круглые сироты. Наш отец, отставной поручик Петр Иванович Вячеслов, умер три года назад от грудной жабы… И что будет со мной – одному Богу известно…
Девушка снова тихо заплакала. Хитрово-Квашнин подошел к ней и крепко сжал тонкую руку.
– Милая барышня, успокойтесь. Я сделаю все возможное, чтобы с вами ничего не случилось… Можно, конечно, прямо сейчас сбежать отсюда. Под завывания метели сбить замок с дверей конюшни, вывести лошадей, запрячь их в бричку и возок и отправиться в дорогу. Но темной ночью, в бешеный буран и холод, мы просто затеряемся в полях и замерзнем. Нет, это не выход. Как ни крути, наше спасение – тепло астреинского дома. Часто метель с рассветом стихает, теряет свою силу. Будем надеяться, что утром угомонится и этот проклятый буран. Местные крестьяне проторят путь и обязательно завернут сюда. Мы с вами выберемся отсюда и будем их поджидать вблизи ворот. Вместе с крестьянами или другими путниками предотвратим выезд разбойников с постоялого двора, заставим их сложить оружие.
– Эти, мне кажется, не сдадутся.
– Сдадутся, не такие руки к верху тянули… С награбленными деньгами они будут играть в карты до зари. Вон как режутся! Слышите?.. Не выспавшихся, полупьяных от вина, их будет легко зграбастать. Не получится, так обложим постоялый двор, что и мышь не проскользнет. А там вызовем инвалидную команду, все будет в порядке.
– Святый Боже, помоги нам!.. И откуда только берутся такие изверги?!
– Я много лет прослужил в земских исправниках, Юлия Петровна, – вздохнул штабс-ротмистр. – Навидался всякого. Часто преступник растет в неблагоприятной обстановке, страдает от недостатка любви со стороны родителей или братьев и сестер, либо его обижают сверстники, проделывая над ним разные каверзы. С малолетства он черствеет душой, ожесточается, зачастую тайно издевается над животными. А уж если он попадет в дурную компанию, то пошло-поехало, считай, что пропал человек. Таких не унять, их остановит только пуля, либо ссылка на каторгу. Раскаяния от них не дождаться, сколько не надейся. Вот и эти такие же, кроме, может быть, мужа Калерии. Он оказался в шайке, мне думается, не по зову сердца, а из-за любви к этой черноглазой бестии.
Он коснулся рукой кармана шинели, в котором лежал журнал с тетрадкой.
«Многие ответы, похоже, найдутся в дневнике, о нем подвыпивший канцелярист так и не вспомнил».
– Когда она и ее слуга учинили страшные убийства, я упала в обморок, – произнесла девушка. – Приходя в себя, слышала, как Калерия говорила обо мне: «Дворянскую девицу мы преподнесем Синему в подарок, пускай пользуется по своему усмотрению». Выходит, я у главаря буду вроде наложницы. Читала об этом в романах, никогда не думала, что сама когда-нибудь окажусь в ужасном положении…
– Обещаю, пока я жив, не допущу этого!
– Благодарю… Извините, как вас?
– Евстигней Харитоныч.
– Очень приятно… Вспоминаю, нечто похожее случилось с одной молодой дворянкой нашего уезда. Разбойники похитили ее с берега пруда, где ей нравилось проводить время. Куда они подались, никто не знал. Долго о похищенной не было никаких известий. В конце выяснилось, что она и не думала возвращаться домой. Можете себе представить, Евстигней Харитонович, влюбилась в одного из похитителей! Видно, на роду ей было написано.
– Люби, да знай кого… И чем же все кончилось?
– Убили ее воровского жениха в налете на какую-то усадьбу. Она вернулась в родное имение и вышла замуж, говорят, за немилого.
– История!.. А я, Юлия Петровна, едва не попал волкам на ужин…
Хитрово-Квашнин в подробностях рассказал девушке о своем неудавшемся походе за помощью и о многом другом. В ходе воспоминаний он и не заметил, как провалился в полузабытье. В дреме ему привиделось, что он в каком-то магическом тумане сражается, как былинный богатырь, с Синевым. У него в руках меч, у того боевой топор. Они рубятся и рубятся, но звона оружия не слышно. Звуки тонут в плотном тумане безмолвия. Чья возьмет? Кто выйдет победителем?..
Сон перешел в явь, он почувствовал, что его будят.
– Просыпайтесь, Евстигней Харитонович! – взволнованно шептала девушка. – Главарь разбойников только что сказал, что зайдет сюда с проверкой. Вы же безоружны, он вас убьет! Уходите быстрей!.. Ну же, быстрей!
– Да, да, я вас понял, – тут же пришел в себя дворянин. – Возьмите подушку… Знайте, Юлия, я сделаю все, чтобы вас освободить. Вам больно, понимаю, но постарайтесь не терять присутствие духа.
Выбравшись наружу, он быстро вставил стекло обратно и прижался к стене дома. Где-то через минуту комната осветилась желтоватым светом, послышался глухой голос Синева:
– Как ты здесь, милашка?.. Можешь присесть к нам за стол, чаю выпить, закусить. Нас теперь трое. Чего сидеть в темноте? Небось, не сыч.
– Я останусь здесь, – твердо ответила Юлия. – Не по душе мне ваша компания.
– Ну, как знаешь. А что помалкивала здесь все время, то хорошо. В закрытый рот и муха не залетит!.. Вижу, сообразительная, мне такие нравятся… А то бы вышла, в карты с нами поиграла, винца пригубила…
– Не надо мне вашего вина!
Штабс-ротмистр, оставаясь стоять у стены, призадумался. Ясно как Божий день, прятаться в комнате опасно. Удача, что девушка услышала слова главаря о проверке. А если б он внезапно вломился к ней?.. В другие две комнаты тоже не заберешься. Вдруг лиходеи надумают бросить игру, чтобы отоспаться, и разбредутся по комнатам… Э-э, Евстигней Харитоныч, что ж ты, дорогой, так забывчив! А мезонин! Запамятовал о нем вовсе?.. Вот где можно переждать ночку! Синев же сказал, что они перевернули его вверх дном в поисках денег Астреина. Дверь закрыта на замок, определенно, туда они больше не сунутся. Высоковато, конечно… Но возле мезонина, насколько помнится, растет березка. По ней-то и взберусь к балкончику!
Глава 8
Прислонив трость к стене дома, Хитрово-Квашнин не без труда забрался по стволу дерева на крошечный балкон с фигурными столбиками. Выставил c помощью гвоздя стекло на двери, отворил ее, вставил стекло обратно и проник в мезонин. Осторожно,
