когда его руки обвивали мою талию, а мое тело было на грани того, чтобы сгореть дотла.
Наши глаза встретились, и я не могла дышать от желания, которое мгновенно расцвело внутри меня. Как это возможно, чтобы льдисто-голубые глаза обжигали? Как могла одна секунда взгляда на него заставить мое тело болеть от потребности, которую мог успокоить только он? Темно-каштановые волосы были идеально взъерошены, и я подумала, каково это — запустить пальцы в его волосы, пока эйфория бурлила внутри меня.
Мужчина, чьи губы завладели моими.
Мужчина, который сказал мне, что мы будем ошибкой.
ГЛАВА 11
Сиенна
Спенсер подошел к Ною, протягивая пиво.
— Я рад, что ты решил присоединиться к нам.
Ной поднял руку.
— Извини, чувак, я не пришел на вечеринку. Меня заблокировал белый Ламборджини. — Он взглянул на меня, и стало ясно, что он знает, кому принадлежит белый Ламборджини.
— О, это Окли. — Спенсер посмотрел сквозь толпу. — Йоу, Окли. Нам нужно, чтобы ты убрал свою пафосную машину с дороги, чувак. — Затем он обратил свое внимание на Ноя. — Ты уверен, что не хочешь присоединиться к нам?
— Да. Мне нужно кое-куда успеть.
Мое сердце ёкнуло в груди.
— У тебя свидание? — Я не могла остановиться. Слова просто вырвались у меня изо рта.
Ной посмотрел на меня, и мне показалось, что время остановилось, и это мгновение длилось вечно. Больше никого не было. Только мы и напряжение, которое грозило разорваться, как резинка. Но я была бы лгуньей, если бы сказала, что его тонкий отказ не оставил следа.
— Нет. Это не свидание, — ответил он, пристально глядя на меня.
— Ну, тогда, — Спенсер положил руку ему на плечо, — нет никаких оправданий. Ты остаешься.
— Я действительно не могу.
— Почему? — вклинилась я, делая шаг вперед. — Какая у тебя может быть причина, чтобы не остаться?
Он ухмыльнулся, потирая свою щетину большим и указательным пальцами, его глаза были прикованы к моим.
— Хорошо. Я останусь на один стаканчик.
Клео встала рядом со мной, протягивая мне бокал шампанского, который я взяла, не разрывая зрительного контакта с Ноем. Внутри меня крутился огромный вихрь смешанных эмоций. Я хотела его и в то же время ненавидела за то, что он оттолкнул меня. Делала его, но в то же время хотела показать ему, что он мне не нужен. Жаждала быть сожженной им, но мне не нравилось пламя, которое он так легко погасил одним словом. Ошибка.
— Отлично. — Я перекинула волосы через плечо и сделала большой глоток шампанского — так чертовски женственно — прежде чем пройти мимо него. Но я не была готова к его пьянящему аромату красного перца, мускатного ореха и пачули. Мой желудок сжался, грудь сжалась от напоминания о нем, обо мне, о нас и об огне, который грозил сжечь нас дотла.
В течение, казалось, целой вечности я притворялась светской гламурной девушкой, которую все знали и любили. Смеялась, пила шампанское, танцевала и успешно избегала Ноя, который, на удивление, задержался дольше, чем на одну бутылку пива. Но я бы солгала, если бы сказала, что не замечала его все это время, чувствовала его взгляд на себе, ласкающий мою кожу.
— Эй, Сиенна, — позвал Спенсер. — Иди сюда. Я хочу тебя кое с кем познакомить.
Я улыбнулась, цокая каблуками по террасе, пока шла к Спенсеру и парню, которого не узнала.
Один взгляд на Спенсера, и я поняла, что мой брат выпил слишком много. В отличие от нас с Сайласом, Спенсер был легковесом, когда дело касалось алкоголя.
Спенсер обхватил меня за плечи, когда я присоединилась к ним.
— Эндрю, это моя младшая сестра, о которой я тебе рассказывал.
Янтарные глаза Эндрю прищурились, когда он протянул руку.
— Сиенна. Я так много слышал о тебе.
— У меня такое чувство, что мой брат был не очень избирателен в том, что рассказывал тебе обо мне.
Эндрю усмехнулся.
— Не волнуйся. Все хорошо.
— Это облегчение. — Я улыбнулась.
Спенсер направил свое пиво на Эндрю.
— Этот парень — лучший игрок в лакроссе.
— Я бы так не сказал. — Щеки Эндрю приобрели едва заметный розовый оттенок.
— О, хватит скромничать. Упс, — Спенсер изучал свою почти пустую бутылку пива, — пора обновить. Могу я вам что-нибудь предложить, ребята?
— Я в порядке, — ответила я.
Эндрю поднял свое полупустое пиво.
— Я тоже.
— Отлично. Я сейчас вернусь.
Между мной и Эндрю установилась неловкая тишина. Если бы не музыка, я бы, наверное, выцарапала себе глаза, лишь бы она прекратилась.
— Мне очень жаль, — начала я. — Мои братья любят использовать меня в качестве зачинщика разговора.
Он хмыкнул.
— Я понимаю, почему.
Это был невинный ответ, но я уловила флирт, который проскальзывал в его словах.
Чтобы сохранить непринужденность, я ответила простой улыбкой, потирая ножку хрустального фужера с шампанским.
Когда Спенсер вернулся, беседа потекла легко, и мы втроем прекрасно провели время. Эндрю оказался действительно забавным парнем, как только я освоилась рядом с ним. Даже Спенсер, казалось, вытащил палку из задницы, немного расслабился и хорошо проводил время.
— Мне нужно долить. Я вернусь. — Я все еще улыбалась, идя к входу в дом, когда Ной шагнул следом за мной.
— Кажется, ты хорошо проводишь время.
Я остановилась и посмотрела на него, нахмурив брови.
— Что это значит?
— Ничего. Просто наблюдение.
— О, — я повернулась к нему лицом, — как то наблюдение, которое ты сделал вчера на кухне, когда решил, что если у нас, я не знаю, будет секс, то это будет ошибкой?
— Ты злишься на меня.
— Боже мой. Ты действительно делаешь отличные наблюдения. — Сарказм вырвался из моего рта, и он фыркнул.
— Серьезно, — начала я. — В этом нет ничего особенного. Очевидно, я тебе не настолько нравлюсь. Ничего не случилось, так что нам незачем виться друг вокруг друга. А теперь иди и веселись. Общайся.
Я повернулась, чтобы уйти, когда он обхватил пальцами мое запястье. Огонь вспыхнул на моей коже, и у меня перехватило дыхание, когда он притянул меня ближе.
— Ты думаешь, я не дал этому зайти дальше, потому что ты мне не нравишься?
— Неважно, Ной. Как я уже сказала, ничего страшного. Давай просто двигаться дальше, хорошо?
Я попыталась отстраниться, но он лишь крепче сжал мое запястье и прижал меня ближе — так близко, что мне пришлось повернуть шею, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Ты не права. На самом деле… ты не можешь быть более неправа.
Это было труднее всего — смотреть в его глаза и делать вид, что
