Он действительно сделает все, чтобы она была счастлива, не так ли?
Он был хорошим отцом.
У меня тоже был хороший отец.
Было тяжело вести себя отчужденно. Избегать Форда. Что, если я просто… перестану?
Да, это было больно. Да, это было унизительно. Но десять лет…
Пришло время двигаться дальше.
— Я могу прислать тебе свой рецепт, — сказала я ему. — И мы можем убедиться, что у тебя есть все ингредиенты.
— Да. — Лицо Джоуи просияло.
Неудивительно, что он готов на все ради нее. Светлые волосы Джоуи были собраны в высокий хвост, почти как у меня. Она была одета в ярко-розовый комбинезон и босоножки в тон. Малышка была просто очаровательна.
— Спасибо. — Форд выдохнул. — Показывай дорогу.
Я развернула тележку и вернулась к стойке с мукой и сахаром.
— У вас есть мука?
— Нет.
Я сняла ее с полки и протянула ему.
— Сахар?
Он покачал головой.
— Нет.
— Коричневый сахар? Пищевая сода? Шоколадная стружка?
Еще одно «нет», за которым последовало еще одно «нет», за которым последовало еще одно «нет».
— Что именно у тебя есть? — спросила я, когда его корзинка была настолько полна, что его бицепс выпирал, когда он держал ее.
— Я точно не известен своей выпечкой. — Он поморщился. — Я предпочитаю гриль и микроволновку.
— Ты когда-нибудь раньше готовил печенье?
— Нет.
— Но ты ведь можешь испечь торт, верно? Это не сильно отличается.
— Торт я тоже никогда не пек. Мы собирались купить его в пекарне. Джоуи собиралась выбрать глазурь, чтобы украсить его по-своему.
Вот только теперь она хотела печенье и такое, которое ему придется испечь.
— Ой. — Ухмылка, растянувшая мои губы, была злой. Назовите это возмездием, но мысленный образ Форда на кухне, посыпающего муку на каждую поверхность, пока он разбирается с рецептом, был маленькой победой.
— Я не думаю, что это хорошо закончится, — пробормотал Форд.
— Это пойдет тебе на пользу. Кроме того, печенье простое. У тебя есть противень для печенья?
— Я боюсь духовку, Миллс.
— Ты могла бы прийти и помочь нам, — сказала Джоуи. — Научить папу, как их готовить.
Моя ухмылка исчезла.
— О, э-э…
— Отличная идея, принцесса. — Теперь настала очередь Форда быть самодовольным. — Ты все равно собиралась испечь печенье, верно?
Да, я планировала испечь печенье. У себя на кухне.
— Пожалуйста? — умоляла Джоуи, используя глаза лани и сжатые перед грудью руки. Это был самый трогательный, располагающий взгляд, который я когда-либо видела.
О, черт.
— Как ты можешь сказать «нет» такому лицу? — спросила я Форда.
— Он этого и не делает, — ответила за него Джоуи.
Форд усмехнулся.
— Это правда. Обычно она добивается своего.
— Я не думаю…
— Пожалуйста. — Он выглядел таким же жалостливым и милым, как и его дочь. Добавьте к этому отчаяние в его глазах…
Черт бы его побрал. Я была обречена.
— Пожалуйста? — Джоуи снова взмолилась, сложив руки перед грудью.
Господи.
— Хорошо. — Боже, я была так слаба.
— Да! — Джоуи размахивала руками и танцевала в центре прохода.
Но победоносный блеск в глазах Форда заставил мое сердце остановиться.
Это был взгляд, который я видела раньше, лично и на «И-Эс-Пи-Эн». Такой взгляд был у Форда всякий раз, когда он выигрывал.
И у меня было неприятное чувство, что это не имело никакого отношения к печенью-монстр.
Глава 9
Форд
Это была ужасная идея.
— Что ты делаешь? — спросила Джоуи, пока я носился по кухне, ополаскивая тарелки с хлопьями, которые оставил в раковине после завтрака, а затем запихивая их в посудомоечную машину.
— Убираюсь. Иди застилай постель.
Она застонала.
— А это обязательно?
— Если ты хочешь печенье-монстр, то да.
— Хорошо. — Она развернулась и потопала в свою комнату. Она использовала это движение бесчисленное количество раз с тех пор, как мы приехали в Мишн, вместе с закатыванием глаз.
Обычно я бы позвал ее и отругал за такое поведение. Но сегодня я забил на это.
Мы с Джоуи либо смеялись и улыбались, как было в продуктовом магазине, либо вцеплялись друг другу в глотки. Мы постоянно ссорились с момента переезда — еще до переезда — и сегодня, когда приедет Милли, я не хотел ссориться со своей дочерью.
Поэтому я позволил ей ворваться в ее комнату, пока я надрывался, чтобы прибраться на кухне. Я понятия не имел, сколько времени потребуется Милли, чтобы закончить с покупками и отвезти свои продукты домой, прежде чем приехать сюда, но я двигался так, словно бежал сорокаметровый забег.
Вымыв посуду, я протер столешницы и засунул растущую стопку писем, которые я игнорировал, в ящик стола. Затем отправился в гостиную, взял стакан, который оставил на прикроватном столике, и вытер крошки от последнего перекуса Джоуи.
Я не был неряхой, но, черт возьми, когда в доме успел воцариться такой беспорядок? Ладно, возможно, мне стало слишком уютно в Сиэтле, потому что няня Джоуи содержала все в чистоте. Она не возражала против легкой уборки и случайной загрузки белья. За все то, за что она не бралась, бралась моя домработница.
Вот только здесь у меня еще не было домработницы. Няня, которую я нанял для работы, начинала работать с понедельника, и я не был уверен, как она отнесется к уборке. На данный момент я был предоставлен самому себе, и одобрение Милли казалось важным.
Я не хотел, чтобы она видела, как я борюсь.
Я не хотел ее дружбы из жалости.
Ванная Джоуи была следующей для уборки, так как была ближе всего. Я смыл ее бирюзовую зубную пасту из раковины и повесил свежее полотенце для рук на крючок. Затем я сделал еще одну мысленную заметку написать маме позже и поблагодарить ее за то, что она вымыла туалет перед тем, как они улетели домой в Вегас на прошлой неделе.
Мама не меньше десяти раз за время их визита напоминала мне, что она с радостью убирала бы за мной, если бы я жил в Неваде. Мои родители оба были недовольны тем, что я переехал в Монтану, но они только дразнились. Они знали, как сильно я люблю тренерскую работу и футбол. Они знали, как сильно я люблю «Штат Сокровищ». И они не раз убеждались, что я хорошо справляюсь с Джоуи.
Так ли это? В тот момент я чувствовал, что терплю неудачу на каждом шагу. Грязная посуда. Нераспакованные коробки. Груды белья. Куда, черт возьми, мама спрятала пылесос?
В этом доме не было порядка. Я говорил себе это каждый вечер, когда входил в дверь. Это был просто дом в беспорядке, и ни мои няни, ни Джоуи, казалось, не
