после каждой пытки Королевых, но не хочу её впутывать. Делать участницей всех этих семейных драм и трепать нервы вечными разборками, я ведь как никто понимаю её. Видеть страдания и слезы собственного ребенка не менее больно, пропускаешь сквозь сердце и душу.
— Лев кстати … никогда не думала, что это кажу, но отец он вроде не плохой. В отличие от его … Немного мама застопорилась.
— Елизавета была здесь?
— Да заходила, покрутила своей физиономией и увела Льва в отдельную комнату.
— Не думай об этом.
Я держала на своем лице улыбку, все так же потирая женскую руку, чтобы успокоить.
— Если что ты знаешь, у тебя есть куда вернуться. И прошу, как только тебе станет плохо или некомфортно … Мама начинала слегка плакать и я моментально вытерла первую скатившуюся слезку с ее щеки.
— Мамочка, ты чего? Все будет хорошо.
— Ну какой там хорошо, уже до больницы довели.
— Я сама в этом виновата, просто нервничала из-за смены обстановки.
Мы обнялись, укрывали друг друга своим теплом и на самом деле было грустно. Мама слишком важный человек в моей жизни и врать ей для меня очень тяжело.
Нас прервал шум, который раздался из гостиной. Громкий мужской баритон наполнил мгновенно наши стены и мы переглянулись.
— Кто бы это мог быть?
Пожала мама плечами в ответ, вытирая остатки слез.
— Посмотри как там София, а я все узнаю.
Шум все никак не утихал, а когда я вышла то сразу, привлекла внимание главного виновника повышенного тона. Взрослый статный мужчина с широкой улыбкой на лице заметив меня, моментально загреб в свои объятия.
— Братец, так вот кого ты так долго скрывал от нас.
Глава 19
Лев.
Я впервые не знал с чего начать наш разговор, хотя волна недосказанности и полета огромных чувств так и витало между мной и Оксаной.
— Слабак… Второй раз в жизни чувствую себя законченным мягкотелым слабаком, который просто не находит слов. Мои глаза толком не видели сна больше трех суток. А сигарета за сигаретой противно отравляли легкие и терпкий медовый виски бокал за бокалом наполняли пустой желудок, который уже никак не влиял на мое сознание, не опьянял и не усыплял. А ведь до сих пор я так и не решился прослушать аудиозапись разговора Оксаны с Новиковым…
— Боюсь… Наверно так и есть. Скорее всего она единственный человек который готова была принимать мой твердый, местами жесткий характер… Любила… А любит ли еще?! Просто так и вопреки всему? Или я окончательно поставил крест на ее чувствах?
Прокрутив диктофон еще несколько раз между пальцев, я сделал последний глоток, а большой палец медленно потянулся к ярко-красной кнопке включения.
— Королев… — раздался мужской знакомый голос из прихожей…
— Черт! Надо бы скорее заняться поиском прислуги.
Вечером должен был состояться обед в доме моей бабушки, но зная состояние Оксаны после больницы, да и собственное… одним словом никто не готов был держать ровную осанку, лицемерно улыбаясь родственничкам.
Отложив прослушку, я скинул диктофон в верхний ящик своего стола и не замедля, чтобы не навести шума вышел встречать незваного гостя.
— Чего тебе? С порога начал без приветствия.
— Королев, а ты чего скрываешься? Два раза уже ужин отменяешь.
Меня всегда раздражала жизнерадостность Влада. Весь из себя такой легкий и беззаботный, хотя в бизнесе тот еще тиран, любитель порядка и дотошный до каждой цифры. Он не любит когда ему ставят диагноз педант, а как по мне по другому и не скажешь. Оперевшись о дверной косяк, вновь процедил сухо сквозь зубы:
— Ты не во время.
******************
Оксана.
Лев конечно всячески пытался выпроводить наших гостей, хотя я если честно была не против. Тем более что вечерний ужин он почему-то отменил, ссылаясь на то, что сказал мой доктор перед выпиской. Их было трое. Собственно сам брат Влад, его жена прекрасная улыбчивая блондинка с жемчугом в ушах и бабушка. Женщина правда передвигалась с помощью инвалидной коляски, но по ее виду и не скажешь, что возраст уже не тот и лет ей так за 70 прилично.
— Левушка… — мило позвала Людмила Васильевна своего внука. — Я жду, жду, когда ты мне мою правнучку привезешь, а смотрю, все не спешишь радовать бабушку.
— София спит сейчас. — с улыбкой добавила я. Глядя на Льва казалось, что вот-вот и он рухнет на своем месте.
Наклонившись налить ему чай, тихонько обратилась на ушко.
— Может полежишь немного? Неважно выглядишь.
Мужчина накрыл мою руку своей, а после в голос ответил:
— Пойду посмотрю как там наша дочка и если что принесу к нам.
— Только шапочку надень.
Лев готов был уже подняться, но неожиданно для всех Людмила Васильевна прервала увлеченную беседу с моей мамой.
— Погоди, дорогой. Присядь на минутку.
— Давай Владик, говорите с Томочкой вашу новость.
Откашлявшись, мужчина нервничая привстал держа кружку чая в своих руках.
— Конечно мы думали, что сообщим все на общем ужине в кругу всех родственников, но думаю, вы должны узнать первыми.
Влад мягко с любовью взглянул на свою жену и наверно именно в этот момент что-то резко кольнуло в душе, потому что Лев никогда не смотрел на меня с такой теплотой.
— Мы с Томой ждем малыша…
— Мои поздравления. Машинально прозвучало от меня, а вот Лев гремя посудой, вскочил со своего места и пошел в направлении дома.
— Он немного не в духе сегодня, много дел на работе. Оправдалась за него и помчалась незамедлительно следом.
Лев.
Хотелось разнести все до чертиков в этом доме. Разгромить, оставить полную разруху, что собственно и отражает сейчас мою жизнь.
— Устал. Устал от того что вокруг все счастливы, но только не я.
Сам виноват в том, что так же не сообщал о рождении Софии. Сам виноват, что испортил жизнь женщине которая готова была идти за мной следом и в огонь, и в воду. Сам… И только сам собственными руками сделал так, что как законченный эгоист остался с собственным Эгом.
Мне больше не нужно это наследство, не нужны одобрительные перлы и вообще сейчас хочется тихо и мирно существовать и пытаться не утратить то, что могу еще получить глядя на то, как растет моя дочь.
Женские ладони мягко улеглись на моей спине и от этого становилось куда тяжелее. Я хотел бы загрести Оксану в свои объятия, впутать пальцы в ее шелковистые русые волосы и поцеловать так, чтобы она ощутила не только мою боль, но и то что я сам для
